Читаем Основание современных государств полностью

В отсутствие веских доказательств английские историки не без оснований пытаются восполнить пробел интерпретациями, которые поддерживают их собственные великие повествования о развитии. Одна из наиболее распространенных версий описывает приглашение саксонских "искателей приключений" бриттами в середине IV века, вскоре после того, как римляне окончательно покинули остров. К этому времени, как отмечает Стентон, Британия вступила в период, "выходящий за рамки зафиксированной истории", и рассказы о приглашении зависят от недостоверных "британских традиций". Однако нас больше интересует то, как построено повествование, а не его точность как исторического факта. В связи с этим, Стентон сообщил, что саксонский вождь по имени Хенгест переправил своих людей через Северное море и поступил "на службу к британскому королю". Впоследствии Хенгест поднял восстание и провел несколько сражений, которые подготовили почву для оккупации саксами территории, ставшей Кентом.

Поскольку Хенгест служил английскому королю, пусть и нелояльно, вместо того чтобы править самостоятельно, Стентон пришел к выводу, что он "принадлежит скорее к истории Британии, чем к истории Англии", поскольку история "Англии" начинается с вытеснения бриттов саксами. Однако саксы стали "англичанами" так скоро после своего первоначального прихода, что эти два события произошли практически одновременно. Например, обсуждая саксонское происхождение географических названий в Сассексе, Стентон сообщает, что многие из них обозначали "группы людей" и были "знакомы английским народам до их переселения в Британию" в начале VI века. Берк также называет саксов "англичанами" с самого момента их вторжения в Британию. Энн Уильямс, писавшая примерно через 200 лет после Берка, также описывает период с 400 по 600 гг. н.э. как "период английского заселения Британии". Похоже, что саксы были "англичанами" либо до, либо вскоре после их прибытия в "Англию".

 

 

Хьюм описывает саксонских захватчиков как "жестоких завоевателей", которые "отбросили все", что бритты унаследовали от римлян, "назад в древнее варварство", приступив к "полному истреблению" коренных жителей. Он заключает, что "мало было завоеваний более разрушительных, чем завоевания саксов".25 Лойн аналогично описывает саксонские вторжения как "один из действительно регрессивных периодов британской истории". Поначалу саксонские захватчики, как считается, сохраняли "связи со своими родными землями и более широким северо-западным германским миром". Однако со временем возникла "изолированная германская культура", поскольку "самосознательные англосаксонские" королевства обеспечили культурный субстрат, способствовавший как последующему обращению населения в христианство, так и распространению "национального мифа", в котором саксонская миграция стала интерпретироваться как приход "избранного народа".

Избранный народ" был однозначно германским. Поллок и Мейтланд, например, настаивали на том, что правовая культура, организовавшая англосаксонское общество, опиралась на "чисто германское право" вплоть до Нормандского завоевания. Они не нашли никаких свидетельств того, что "древние британские обычаи" или какой-либо "кельтский элемент" сформировали то, что становилось английской правовой традицией. Стаббс писал, что саксы принесли с собой "общую цивилизацию", которую они разделяли со "своими германскими сородичами". Так, например, в их социальной структуре существовала трехуровневая система сословий: дворяне, свободные и "лаэты" (последние занимали положение, среднее между свободным и рабом). Следуя немецкой традиции, они делили свои территории на общинные волости, использовали "марковую систему землевладения", опирались на родственные связи как источник юридических прав и обязанностей, а также избирали своих управляющих. Этот акцент на германском наследовании как источнике английского права и культуры создает, согласно традиционному изложению, прочную основу для английской идентичности, но, как я буду говорить далее, он также утверждает, что никакие другие элементы (например, валлийцы, шотландцы или ирландцы) не оказали существенного влияния на происхождение и развитие английского общества. Англия была ядром того, что стало Соединенным Королевством, и это ядро было германским.

Вскоре после вторжения саксы стали называть себя "англичанами" и "англисками". Позже, в начале VII века, папа Григорий Великий "ввел" термин "gens Anglorum ... для обозначения германских жителей юго-восточной Британии" и использовал термин "Anguli (или Angli), для обозначения жителей юго-восточной Британии".

 

Перейти на страницу:

Похожие книги

Патриотизм снизу. «Как такое возможно, чтобы люди жили так бедно в богатой стране?»
Патриотизм снизу. «Как такое возможно, чтобы люди жили так бедно в богатой стране?»

Как граждане современной России относятся к своей стране и осознают ли себя частью нации? По утверждению Карин Клеман, процесс национального строительства в постсоветской России все еще не завершен. Если для сравнения обратиться к странам Западной Европы или США, то там «нация» (при всех негативных коннотациях вокруг термина «национализм») – одно из фундаментальных понятий, неразрывно связанных с демократией: достойный гражданин (представитель нации) обязан участвовать в политике. Какова же суть патриотических настроений в сегодняшней России? Это ксенофобская великодержавность или совокупность идей, направленных на консолидацию формирующейся нации? Это идеологическая пропаганда во имя несменяемости власти или множество национальных памятей, не сводимых к одному нарративу? Исходит ли стремление россиян к солидарности снизу и контролируется ли оно в полной мере сверху? Автор пытается ответить на эти вопросы на основе глубинных интервью с жителями разных регионов, используя качественные методы оценки высказываний и поведения респондентов. Карин Клеман – французский и российский социолог, специалист по низовым движениям, основательница института «Коллективное действие». Книга написана в рамках проекта «Можем ли мы жить вместе? Проблемы разнообразия и единства в современной России: историческое наследие, современное государство и общество».

Карин Клеман

Политика