Основания политической экономии

Подобные же причины обусловливают также и то, что деньги являются преимущественным средством помещения тех составных частей имущества, с помощью которых владелец намеревается приобрести в обмен другие блага (предметы потребления или орудия для производства). Части имущества, предназначаемые хозяйствующим индивидом на то, чтобы за них посредством обмена приобрести предметы потребления, получают путем предварительного обмена на деньги такую форму, при которой владелец может вернее и быстрее удовлетворить свои потребности; и для той части капитала хозяйствующего субъекта, которая не состоит еще из элементов предполагающегося производства, по таким же основаниям денежная форма целесообразнее всякой другой, потому что всякий товар иного вида нужно предварительно обменять на деньги и потом только можно уже в обмен на них приобрести требуемые средства для производства. В действительности ежедневный путь показывает нам, что хозяйствующие люди стараются превратить в деньги часть своего потребительского запаса, состоящую не из благ, служащих для непосредственного удовлетворения их потребностей, а из товаров; они поступают точно так же и с частью капитала, находящейся не в форме элементов предполагаемого производственного процесса, и этим в значительной мере приближаются к осуществлению своих конечных хозяйственных целей.

Наоборот, ошибочным нужно признать взгляд, приписывающий деньгам как таковым функцию перенесения «ценностей из настоящего в будущее». Правда, металлические деньги годны для этой цели ввиду почти безграничной их сохраняемости, небольших расходов по хранению и т. д., но некоторые товары еще более приспособлены для этой цели; сверх того, опыт показывает, что там, где не благородные металлы, а другие блага, не так долго способные сохраняться, приобрели характер денег, последние служат целям сохранения «ценностей» [эта теория нашла главных представителей в лице великих английских философов XVII века. Гоббс исходит (Leviathan: de civitate, Pars II. opera, 1668. С. 24. Р. 223) из потребности людей в сохранении имущественных ценностей, по природе скоро разрушающихся и не предназначенных для немедленного потребления, и показывает, как путем обращения («concoctio») их в металлические деньги достигается эта цель, равно как и цель облегчения транспортирования их. У Локка мы встречаем то же самое (Of civil government. Book II. 1691. Chap. V. § 46; Further Considerations concerning raising the value of money. I, 1689. § 1). Бандини (Discorso economico, 1737. Custodi. P. 142) развивает теорию, заключающуюся в зародыше уже во взглядах Аристотеля. Он начинает свое изложение с указания на затруднения, проистекающие из исключительно меновой торговли; кто имел блага, в которых нуждались другие, не всегда был в состоянии потребить блага последних; явилась необходимость поэтому в залоге (un mallevadore, как говорит Бандини), обладание которым обеспечивало ему будущий платеж. Для такой функции были выбраны благородные металлы. В Италии поддерживали эту теорию Ортес (Della economia nazionale LVI. P. I; Lettere ad un legislatore. P. 258, ed. Custodi) и Карли (Del origine del comercio e della moneta, § 1, 2), во Франции — Дюто (Reflexions sur le commerce in finances, 1738, Chap. III. I P 895, ed Daire). В Германии Шмальц (Staatsw. in Briefen, 1818, S. 49), а в Англии Маклеод (Elements of P. E., 1858. P. 24) пытались снова ее обосновать].