Читаем Основано на реальных событиях полностью

По мере того как я пытаюсь продвигаться в своем повествовании, я замечаю, с каким постоянством я стараюсь множить временные ориентиры, с присущей мне неуклюжестью желая закрепить эту историю в разделенном, объективном, реальном для всех времени. Я знаю, что все это вот-вот взорвется и что придет момент, когда временные маркеры не будут ничего значить, когда не останется ничего, кроме чего-то вроде длинного пустого коридора.

Если бы я могла, то в подробностях рассказала бы о нескольких неделях, приведших нас к лету. Но у меня нет ни следов, ни воспоминаний. Полагаю, что моя жизнь продолжалась в этом никуда не ведущем нерешительном притворстве.

Полагаю, Л. продолжала работать, заниматься моей перепиской и документами, а я продолжала ничего не делать. Полагаю, пару раз вечером мы выходили вдвоем выпить по стаканчику и проветриться.

Дважды на выходные приезжали Луиза и Поль. В первый раз Л. воспользовалась этим, чтобы съездить к матери в Бретань. Во второй раз она сказала, что лучше поживет в гостинице, чтобы не мешать нам.

Помнится, как-то вечером, когда я была у Франсуа, мы поссорились. Кажется, речь зашла о психоанализе (психоанализ занимает важное место среди тем наших разногласий, опережая разбавленный кофе, использование цитат, ностальгию, некоторых авторов, которых я защищаю, а он не любит, некоторые фильмы, которые он обожает, а я считаю дешевкой, и наоборот). Мы ссоримся очень редко, и обычно ссора длится не больше двух минут, но в тот вечер я ухватилась за первую возможность, чтобы поспорить с ним. Я это здорово умею, когда одна часть меня вдруг решает перейти в рукопашную (к счастью, такое бывает редко). Я повысила тон, даже не отдавая себе в этом отчета. Я была напряжена, он устал, в воздухе чувствовалось электричество.

Ведь каждый из нас хоть раз в жизни ощущал это искушение разгромом. Это внезапное головокружение – все разрушить, все уничтожить, все стереть в порошок и разметать – потому что было бы достаточно нескольких умело выбранных слов, тщательно заточенных, хорошо заостренных, появившихся неведомо откуда, слов, которые ранят, бьют прямо в цель, непоправимых, которые невозможно стереть из памяти. Кто из нас не испытывал подобного хотя бы раз в жизни, этой странной, глухой, разрушительной ярости, когда достаточно столь немногого, чтобы все опустошить? Вот в точности то, что я испытала в тот вечер: я была способна опередить события, испортить все, чем дорожила, все разрушить, чтобы нечего было уже терять. Вот что переполняло меня: безумная мысль, что пришло время положить всему этому конец, этому сексуальному освобождению[15] и подобным глупостям, в которые я в конце концов поверила, я думала, что встретила мужчину, способного любить меня, понимать, следовать за мной, выносить меня, а на самом деле нет, ха-ха, все это было лишь обманом, прекрасным жульничеством, которому самое время положить конец. И я знала непоправимо ранящие слова, я знала слабое место, ахиллесову пяту, надо было только как следует прицелиться в нужное место, и все сложится быстрее, чем нужно, чтобы это произнести.

Вот что во мне реактивировала Л.: лишенную уверенности в себе личность, способную все разрушить.

Минуту я находилась на грани катастрофы, а потом отступила.

В тот период Франсуа много раз предлагал мне поселиться у него, хотя бы на время. Он беспокоился. Его невозможно было провести. Ни моими бравадами, ни моей так называемой текущей работой. Он полагал, что анонимные письма задели меня гораздо сильнее, чем я желала признать. Он полагал, что я попала в лапы какого-то монстра или фантома, возникшего из прошлого.

Вспоминаю другой вечер, когда мы вернулись из Курсея, где у нас состоялся странный спор, как если бы Франсуа различал вокруг меня аномальное излучение, но не мог определить, что это. Уже давно наступила ночь, дорога была свободна. В машине он стал расспрашивать меня. Да, он обо мне беспокоится. Он может понять, что я нуждаюсь в одиночестве, что я оберегаю свою работу, что я не хочу обсуждать с ним некоторые вещи. Но я слишком далеко зашла, я подвергаю себя опасности. Отказываюсь от его помощи. Может быть, хоть разок, хотя бы на короткое время, я смогу согласиться с мыслью, что кто-то обо мне заботится. По его мнению, я снова воздвигла вокруг себя что-то вроде санитарного кордона, чтобы никто, даже он, не получил доступа к тому, что меня по-настоящему касается. Он понимает, что у меня нет желания всем делиться, но нет никакой необходимости разворачивать такую систему обороны. Мы не на войне. Он мне не враг. Он знавал меня более спокойной.

А потом на мгновение он перевел глаза с дороги на меня.

– Знаешь, иногда я думаю, что кто-то завладевает тобой.

Не знаю, почему в тот день я ему не рассказала. Почему не упомянула об Л. и том странном ощущении, которое возникало при соприкосновении с ней, будто в мой мозг впиваются когти хищника.

Перейти на страницу:

Все книги серии Лучший психологический триллер

Похожие книги

Безмолвный пациент
Безмолвный пациент

Жизнь Алисии Беренсон кажется идеальной. Известная художница вышла замуж за востребованного модного фотографа. Она живет в одном из самых привлекательных и дорогих районов Лондона, в роскошном доме с большими окнами, выходящими в парк. Однажды поздним вечером, когда ее муж Габриэль возвращается домой с очередной съемки, Алисия пять раз стреляет ему в лицо. И с тех пор не произносит ни слова.Отказ Алисии говорить или давать какие-либо объяснения будоражит общественное воображение. Тайна делает художницу знаменитой. И в то время как сама она находится на принудительном лечении, цена ее последней работы – автопортрета с единственной надписью по-гречески «АЛКЕСТА» – стремительно растет.Тео Фабер – криминальный психотерапевт. Он долго ждал возможности поработать с Алисией, заставить ее говорить. Но что скрывается за его одержимостью безумной мужеубийцей и к чему приведут все эти психологические эксперименты? Возможно, к истине, которая угрожает поглотить и его самого…

Алекс Михаэлидес

Детективы
Дебютная постановка. Том 2
Дебютная постановка. Том 2

Ошеломительная история о том, как в далекие советские годы был убит знаменитый певец, любимчик самого Брежнева, и на что пришлось пойти следователям, чтобы сохранить свои должности.1966 год. В качестве подставки убийца выбрал черную, отливающую аспидным лаком крышку рояля. Расставил на ней тринадцать блюдец, и на них уже – горящие свечи. Внимательно осмотрел кушетку, на которой лежал мертвец, убрал со столика опустошенные коробочки из-под снотворного. Остался последний штрих, вишенка на торте… Убийца аккуратно положил на грудь певца фотографию женщины и полоску бумаги с короткой фразой, написанной печатными буквами.Полвека спустя этим делом увлекся молодой журналист Петр Кравченко. Легендарная Анастасия Каменская, оперативник в отставке, помогает ему установить контакты с людьми, причастными к тем давним событиям и способными раскрыть мрачные секреты прошлого…

Александра Маринина

Детективы / Прочие Детективы
Личные мотивы
Личные мотивы

Прошлое неотрывно смотрит в будущее. Чтобы разобраться в сегодняшнем дне, надо обернуться назад. А преступление, которое расследует частный детектив Анастасия Каменская, своими корнями явно уходит в прошлое.Кто-то убил смертельно больного, беспомощного хирурга Евтеева, давно оставившего врачебную практику. Значит, была какая-та опасная тайна в прошлом этого врача, и месть настигла его на пороге смерти.Впрочем, зачастую под маской мести прячется элементарное желание что-то исправить, улучшить в своей жизни. А фигурантов этого дела обуревает множество страстных желаний: жажда власти, богатства, удовлетворения самых причудливых амбиций… Словом, та самая, столь хорошо знакомая Насте, благодатная почва для совершения рискованных и опрометчивых поступков.Но ведь где-то в прошлом таится то самое роковое событие, вызвавшее эту лавину убийств, шантажа, предательств. Надо как можно быстрее вычислить его и остановить весь этот ужас…

Александра Маринина

Детективы