Основатель

До гостя кадаверциана долетел отголосок мысли колдуна о том, что ему пришлось выбрать между собственными сновидениями и Крестом Основателя. Первое показалось не таким уж важным. Второе он посчитал нужным для защиты своего клана.

– Защита клана! – воскликнул Атум со всем возможным презрением. – Проведи меня в мир кадаверциан, и я навырезаю тебе из основного креста сколько угодно таких защит. Ты сможешь вызывать не только Битах, но ее братьев, сестер и внучатых племянников. Основателю… – Он запнулся и бросил играть в недомолвки. – Мне гораздо важнее ты сам. Твоя цельная личность со всеми снами, воспоминаниями, желаниями и привязанностями.

Левая рука Кристофа засветилась вдруг мягким зеленым светом. Атум почувствовал в воздухе легкий аромат аниса, а в мыслях кадаверциана – настороженную сосредоточенность. Если можно было предположить, что сначала он надеялся, будто перед ним может быть настоящий Дарэл, то именно теперь его сомнения должны были окончательно рассеяться.

– Я знаю, что говорят обо мне, – усмехнулся Основатель в ответ на его напряжение, – что говорили. Сумасшедший убийца, злобное чудовище… – Он поднялся и принялся расхаживать по комнате под пристальным взглядом колдуна. – Не отрицаю, может быть, в чем-то они правы. Ну а если посмотреть на всех, кто живет в этом мире?

Атум остановился перед статуей сидящего Анубиса и погладил его по острым ушам.

– Я не убиваю людей и даже не пью их кровь. Им вообще все равно, есть я или нет. Для них чудовища – вы, каждый из кровных братьев. А с точки зрения животных, это смертные – жестокие твари, душегубы. Все зависит от того, с какой ступени смотреть.

– Как поживает Дарэл? – неожиданно прозвучал у него за спиной ровный голос.

Неизбежный вопрос. Основатель усмехнулся, взял статую за оба уха и прижался лбом к ее холодному лбу.

– Никак. Ты-то должен знать. Вселение новой сущности неизбежно уничтожает прежнюю. Извини, – добавил он, глядя в глаза Анубису, и выпустил его.

Каменный шакал протяжно зевнул, демонстрируя длинные клыки и загнутый язык, лениво тряхнул головой, улегся на пол, вытянув лапы, и снова застыл.

– Извини, – повторил Атум, – я испортил твою статую.

– Чего ты хочешь от меня? – слегка устало, как показалось собеседнику, спросил колдун.

Похоже, его не впечатлило увиденное. Впрочем, разум, лишенный магии сновидений, слабо реагирует на необычное, будь то ожившее изваяние или вернувшийся в реальность Основатель. Иначе вряд ли кадаверциан реагировал бы на гибель друга так спокойно.

«Можно поблагодарить лигаментиа», – подумал Атум.

Он вернулся на свое место, сел, наклонился вперед и, глядя в тусклые глаза некроманта, улыбнулся:

– Прежде всего – освободить тебя от проклятия клана Иллюзий. Если ты, конечно, не возражаешь…

Правда и вымысел, сны, морок и реальность тесно переплелись в разуме Кристофа. Атуму казалось, что он видит в нем бесформенный клубок шипов, колючек, острых ветвей, за которые цепляются обрывки зеленого струящегося газа. Заклинание «Тернового куста», принадлежащее лигаментиа, прочно срослось с сознанием кадаверциана, вытягивая из него не только сновидения, но и все силы, связанные с ними.

– Терновник в твоей голове цветет буйным цветом, – пробормотал Основатель. – А заклятия клана Иллюзий плохи тем, что их весьма трудно нейтрализовать. Для этого требуется очень богатая фантазия.

Кристоф сидел с закрытыми глазами, пока Основатель колдовал над его подсознанием, пытаясь выдрать из него коварное заклинание.

– Ты обратил Вольфгера…

Это был даже не вопрос. Размышление, попытка представить давние времена.

– Нет, – ответил Атум машинально, «обрубая» особенно крепкие ветви «терна». – Не совсем. Второе поколение обращали мои первые слуги. Я уже почти не мог функционировать. Только отдавал приказы. Кадаверциан… то есть лудэр – был последним. Я отдал ему свой дух и на какое-то время перестал существовать.

– Первые слуги? – В памяти Кристофа мелькнуло смазанное воспоминание: зеленый туман, существо с головой шакала, спящее в гробу…

– Да, – подтвердил Основатель, вскользь глянув на эту картинку. – Молох, Сокар, Урн и другие. Они же обучали магии новообращенных людей.

– А те потом убили своих учителей?

– Естественно, – равнодушно отозвался Основатель. – Старые боги покинули землю, их место заняли молодые. Красивые, сильные, почти всемогущие. Ведь так всегда и бывает.

В глубине дома зазвонил телефон. Но ни хозяин, ни гость не обратили на него внимания, и через минуту настойчивые трели оборвались.

Основатель почувствовал, как начинает ослабевать заклинание лигаментиа, и его цепкие шипы разлетаются струями серого дыма. Осталось сделать еще одно небольшое усилие…

– Ну вот, – сказал он наконец, отсекая последнее, жадное щупальце, беспомощно хватающееся за обрывки чужих снов. – Все. Теперь твои сновидения снова принадлежат только тебе. Можешь благодарить.

– Благодарю. – Кристоф прикоснулся ко лбу и поморщился.

– Понимаю, – небрежно заметил Атум, массируя ладонь, все еще покалывающую от шипов, – такое чувство, будто у тебя в голове гудит пчелиный рой. Но это пройдет. Через какое-то время.