Основатели

Это было второе заседание Совета, на котором присутствовал Хардин, — не считая состоявшейся ранее неофициальной беседы членов Совета с теперь уже отбывшим лордом Дорвином. Хотя у мэра были довольно обоснованные подозрения, что на одно заседание — а возможно, даже на два или три — его просто не пригласили.

Хардин допускал, что его не уведомили бы и об этом заседании, если б не ультиматум.

Это действительно был ультиматум, хотя при первом чтении этот полученный по визографу документ производил впечатление приветственного послания одного правителя другому.

Сэлвор осторожно разгладил его пальцами. Документ начинался с пышного приветствия:

«От его всемогущего величества короля Анакреонского его другу и брату доктору Луису Пиренну, председателю Совета попечителей Первого Энциклопедического Фонда» —

и заканчивался еще более роскошной огромной разноцветной печатью с весьма витиеватой символикой.

И все же это был ультиматум.

— Значит, у нас изначально было мало времени — всего три месяца, — заметил Хардин, — но мы все равно истратили его впустую. Согласно этой штуке, нам дается еще неделя. Что нам теперь делать?

Пиренн озабоченно нахмурился.

— Должна существовать хоть какая-то лазейка. Не может быть, чтобы они довели ситуацию до чрезвычайного положения — особенно после того, как лорд Дорвин заверил нас относительно позиции Империи и Императора по этому вопросу.

Хардин заметно заинтересовался.

— Ясно. Вы информировали короля Анакреона о позиции Императора по поводу происходящих здесь событий.

— Это было сделано лишь после того, как это предложение получило единогласное одобрение Совета.

— И когда же это голосование состоялось?

Пиренн попытался ответить с еще большим достоинством:

— Я в своих действиях никоим образом не подотчетен вам, мэр Хардин.

— Ладно, это-то меня особо и не интересует. Но, по всей видимости, именно ваше дипломатическое послание о весьма ценном вкладе лорда Дорвина в сложившуюся ситуацию, — Сэлвор приподнял уголки губ в саркастической улыбке, — как раз и породило эту милую дружескую ноту. Иначе они не состряпали бы ее так быстро — хотя, принимая во внимание позицию Совета, отсрочка вряд ли помогла бы Термину.

— И что же привело вас к такому странному заключению, господин мэр? — язвительно осведомился Йейт Фулэм.

— Весьма несложные соображения. Потребовалось лишь то, чем многие часто пренебрегают, — здравый смысл. Видите ли, существует такая область человеческих знаний, как «символическая логика». И она хорошо применима для очистки человеческой речи от всяческой засоряющей ее ерунды, не имеющей никакого значения.

— Ну и что?

— Я применил эту систему. Кроме всего прочего, я использовал ее для анализа этого документа. Лично для меня в этом не было необходимости, поскольку я и так сразу прекрасно понял, каково его истинное содержание. Но мне показалось, что объяснить его суть пяти ученым-физикам при помощи символов будет куда проще, чем при помощи слов.

Хардин извлек из папки несколько листов бумаги и разложил их на столе.

— Кстати, анализ проводил не я, а Мюллер Хоулк из Отдела логики. Здесь стоит его подпись — можете убедиться.

Пиренн перегнулся через стол, чтобы лучше разглядеть подпись. Хардин продолжал:

— Расшифровка послания короля Анакреона была несложной; это и неудивительно, так как люди, писавшие его, больше привыкли действовать, чем изощряться в дипломатии. Все достаточно прямо и определенно сводится к заявлению, суть которого, представленная в символах, сейчас перед вами. Словами его можно выразить следующим образом:

«Вы должны отдать нам то, что мы требуем, а если не отдадите добровольно, то вам же хуже — отберем силой, так или иначе».

Пока пятеро членов Совета изучали ряды символов, в зале царило молчание. Потом Пиренн откинулся на спинку кресла и нервно закашлялся. Хардин осведомился:

— Ну что, вы не видите лазейки, доктор Пиренн?

— Похоже, что ее действительно нет.

— Хорошо, — Сэлвор достал из папки следующую пачку листов. — А теперь перед вами копия договора между Империей и Анакреоном. Договор этот, кстати, подписал от имени Императора тот самый лорд Дорвин, который отбыл отсюда неделю назад. К этому документу также приложен анализ в символах.

Договор был отпечатан мелким шрифтом на пяти листах, в то время как нацарапанный от руки анализ занимал не более половинки страницы.

— Как видите, господа, более девяноста процентов текста при анализе просто улетучилось, так как не имеет никакого смысла, а суть того, что осталось, можно выразить следующим образом:

«Анакреон не имеет пред Империей никаких обязательств».

«Империя не имеет над Анакреоном никакой власти».