Основная операция

Он действительно жадно ел хлеб с печеночным паштетом, первый раз за сутки, до этого мысли о еде не приходили в голову. А сейчас проснулся зверский аппетит, хотя он и понимал, что вряд ли заработал свой бутерброд, но морализируют на эту тему обычно сытые люди. Он хотел освободить родной крейсер и непрерывно искал подходящие варианты. Устраивать под водой пальбу… В мировой практике такого не было, даже в кинобоевиках не додумались отработать подобный сюжет. Решение должно быть управленческим…

Подводный корабль состоит из десяти отсеков, и лишь главная палуба проходит сквозь все. Только по ней можно, отпирая и запирая за собой герметичные люки, пройти из кормы в нос и наоборот. Но при этом придется миновать центральный пост, а там главарь бандитов, который сразу же примет меры для нейтрализации офицера безопасности… Значит, он ограничен в передвижениях кормовой частью крейсера. Что можно сделать здесь? БЧ-5! Ядерноэнергетическая установка — сердце корабля… Реактор производит пар, пар пробегает по паропроводам и крутит турбину с электрогенераторами. Турбина крутит вал винта, электрогенераторы вырабатывают электричество. Установив контроль над БЧ-5, можно обездвижить лодку, лишить ее света и посадить на аккумуляторные батареи. И что дальше? Глаза, уши, управление кораблем находятся в носу, вне зоны досягаемости… И все же…

Мысли Лискова прервались: корабль вновь стал набирать скорость и пошел в глубину. Это было похоже на маневр отрыва от преследующего «охотника».

Особист не ошибся. «К-755» уходил от преследования.

* * *

Многоцелевые лодки — охотники" называют «зверями», потому что по традиции им присваивают имена хищников. «Тигр» оправдывал свое наименование. Высокоскоростной, маневренный, прекрасно вооруженный, он обладал отменным чутьем и мог даже на третьи сутки определить слаборадиоактивный кильватерный след, оставленный возможной «добычей».

Отработав учебную задачу, «охотник» уже возвращался на базу, когда в отсеках раздались сигналы боевой тревоги. Приказ на перехват привел в нервозное возбуждение весь экипаж, а для капитана второго ранга Шелковского стал боевым крещением в должности командира корабля. Изменив курс, «тигр» направился в указанный квадрат. Наплевав на скрытность, Шелковский развил тридцать семь узлов, «охотник» издавал дикий акустический рев и сам практически потерял возможность «смотреть» по сторонам. Сейчас главным было не акустическое «зрение», а «обоняние» сверхчувствительных радиометров. Два опытных дозиметриста не отрываясь следили за тоненькими стрелками приборов.

В отличие от «барракуды», где некомплект экипажа составлял восемьдесят процентов, на «тигре» режим службы был обычным. Несла вахту одна смена, спала вторая, отдыхала, бодрствуя, третья. Кок с помощниками готовил обед. Наверное, флот, особенно подводный, — единственный род вооруженных сил, где кормят по норме: украсть продукты здесь затруднительно. Правда, плутоватые прапорщики и их начальники из продовольственной службы воруют все что можно, еще на берегу, но командиры-подводники обычно вырывают свое из глубоких интендантских глоток. Шелковский всегда грозил им шестимесячной «автономкой»: «Попрошу прикомандировать к лодке, чтобы реактор вблизи почувствовали…» Аргумент казался убедительным: в подводное плавание тыловики не рвались. Поэтому сейчас прилегающие к камбузу стальные коридоры наполнял аромат густого наваристого борща. На некотором расстоянии он рассеивался, разбавляясь запахами железа, солярки, машинного масла, нагретого металла, потных человеческих тел и запахом смерти, исходившим от шести носовых торпедных аппаратов, хищно нацеленных в водную толщу.

Тоненькие стрелки на радиометрах дернулись и ушли вправо.

— Есть фон! — доложил основной дозиметрист, и дублирующий почти одновременно подтвердил:

— Есть фон!

Шелковский встрепенулся. Он стоял на месте командира в застегнутой на все пуговицы белой форменной рубашке с черным галстуком. Несмотря на жару, он всегда выходил в центральный пост одетым по всей форме, чтобы подавать положительный пример подчиненным. Хотя те, как правило, несли вахту без рубашек.

Стрелки вернулись на место.

— Зона кончилась! — прозвучал доклад. — Кончилась зона! Ширина следа триста метров.

— Руль влево, разворот на сто восемьдесят градусов, — скомандовал Шелковский, доставая из кармана брюк маленькую изогнутую трубку.

— Есть разворот на сто восемьдесят! — голый по пояс рулевой шевельнул рычагами управления. Сила инерции бросила всех вперед: лодка закладывала лихой самолетный вираж.

Шелковский набил трубку. В мире, где качество и количество воздуха ограничено мощностями регенераторов, курить запрещено, но для командира делается исключение. Потому что командир — царь и бог подводного корабля, он знает и умеет то, чего не знают и не умеют другие, именно его команды могут спасти всех запертых в герметичной стальной коробке, если наступит критический момент. Пожелтевший на фаланге палец утрамбовывал душистый табак.

— Есть фон!