Читаем Основной аргумент контрразведки полностью

…Внешне тетя Клава — божий одуванчик из русской глубинки, но, по имевшимся оперативным данным, — очень осторожный и недоверчивый человек — на мякине не провести. Всякие попытки выдернуть ее к участковому, в ЖЭК, в поликлинику были обречены. Ну, сколько там могут ее продержать? Час? Полтора? Маловато! Но, скорее, проблема была в другом: в любом вызове, в какой бы традиционно-чекистской упаковке он ни был бы подан, она могла усмотреть подвох. И, не найдя убедительного для себя объяснения, зачем она так скоропостижно понадобилась официальным инстанциям, тетя Клава запросто могла проигнорировать вызов, хуже того, — заподозрив неладное, «занять круговую оборону», то есть отказаться покидать квартиру.

Ионов и Киселев понимали, что все эти вызовы в ЖЭК, в поликлинику, к участковому отдают портянками уполномоченных из ВЧК времен военного коммунизма. И, чтобы не маршировать во вчерашнем дне, надо было отступить от шаблонных схем, а придумать нечто из ряда вон выходящее. А тете Клаве такой спектакль организовать, так искусно его разыграть, чтоб она только и жила происходящим на сцене действом, а о буфете в фойе и не вспомнила!

…Слуховым контролем квартиры было установлено, что тетя Клава утром следующего дня собралась на Центральный рынок за фруктами, чтобы затем отвезти их в больницу внучке.

«Ну вот, — сказал Ионов, — забот меньше — тетка выйдет сама. Другое плохо: на всё про всё ей потребуется максимум два часа — опять мало, чтобы провести нормальную “СВАДЬБУ”!»

Впрочем, умолчал опер еще об одном обстоятельстве, которое хотя и не помешает провести обыск, но может расшифровать его перед Пеньковским.

Дело в том, что существует физический закон, даже не закон — явление: сразу после использования самой совершенной отмычки замок начинает капризничать, а родной ключ то заедает, то проделывает холостые обороты. Потом всё нормализуется, но первый раз замок, после «совокупления» с отмычкой, будет давать сбой.

Рачительный хозяин обратит внимание, что замок работает не так, как раньше. А уж профессионал — тот и подавно поймет, что в замке ковырялись отмычкой в его отсутствие. Как это случилось четырьмя годами ранее, при негласном проникновении в жилище изменника Петра Попова, и он на допросе сам об этом сообщил.

Идеальный вариант — использование родных ключей, но как завладеть ими?

И тут Ионова осенило: надо подключить вора-карманника!

В комитетских учетах нашли одного, но оказалось, что из-за отсутствия сферы применения его талантов он давно передан «соседям» — в систему МВД.

И тогда Ионов позвонил своему другу детства Лёхе, а ныне начальнику отдела уголовного розыска капитану Алексею Кондрашову.

«Да, Коля, карманник экстра-класса есть, — ответил Кондрашов. — Впрочем, ты его знаешь, жил в соседнем дворе. Да-да, Алик Непорочный!»

<p>Джентльмен удачи по специальности «щипач»</p>

В середине 1950-х во дворах около Тишинского рынка можно было встретить отдыхавшего после очередной отсидки знаменитого карманника Витю Малину, ученика легендарного Васьки Бриллианта, иконы криминального мира Советского Союза.

Собирал Витя вокруг себя окрестную ребятню и бесплатно показывал и объяснял разные фокусы. Ловкость рук — никакого мошенничества. Очаровав пацанов, Витя предлагал им повторить кое-что из своих фокусов. И внимательно следил, как и что делают мальчишки. Был в ватаге той Александр Поречный, по прозвищу Алик Непорочный, — маленький, конопатый, азартный, рожденный неизвестным отцом. Отсюда и прозвище — малый, мол, появился от непорочного зачатия.

Вот у Алика и карты появлялись нужные, и пятак исчезал на глазах у изумленной публики. Витя Малина похвалил Непорочного и увел с собой. Так Александр Поречный стал карманником.

…До встречи с Малиной Алик как-то недооценивал ремесло карманных воров. Оказалось — зря. Щипачи — это не «отморозки» — накачанные, коротко остриженные амбалы, которым природа-мать более одной извилины не выделила и которые по большому счету способны лишь на вульгарный разбой. А думать начинают, если вообще начинают, после того, как человека жизни лишат. Оно и понятно: куда как просто расшибить в щепу дверь и вломиться с пистолетом в квартиру, «где деньги лежат», ведь, сила есть — ума не надо.

Совсем иной породы, иной закваски карманники. Щипачи на Руси всегда считались высшей кастой преступного мира. Артисты, виртуозы. Они себя даже сравнивают с пианистами и скрипачами. Держат тонус, следят за собой. Говорят, три дня не «поиграешь», не поупражняешься, только тебе будут заметны огрехи в исполнении, через неделю — заметят профессионалы, братья по ремеслу, а уж через месяц — можешь и провалить «выступление», то есть быть схваченным за руку.

Перейти на страницу:

Все книги серии Анатомия спецслужб

Синдикат-2. ГПУ против Савинкова
Синдикат-2. ГПУ против Савинкова

Борис Викторович Савинков (1879–1925) — революционер, террорист, российский политический деятель, один из лидеров партии эсеров, руководитель Боевой организации партии эсеров, участник Белого движения.В предлагаемой монографии на конкретных материалах Центрального архива ФСБ РФ показано, как Б.В. Савинков стал для партии большевиков одним из наиболее активных и непримиримых противников, готовым во имя своих политических целей действовать самыми крайними мерами. Расстрелы, зверские убийства, массовые изнасилования и издевательства — вот что представляла собой савинковщина.В книге освещаются оперативные мероприятия КРО ГПУ — ОГПУ по выводу руководителя «Народного союза защиты родины и свободы» Б.В. Савинкова из Парижа на территорию СССР. Данное исследование ставит своей задачей восполнить многие пробелы в публикациях по агентурной разработке операции «Синдикат-2», сделать в них ряд существенных уточнений.

Валерий Николаевич Сафонов , Валерий Сафонов , Олег Борисович Мозохин

История / Политика / Проза / Военная проза / Прочая документальная литература

Похожие книги

100 великих кораблей
100 великих кораблей

«В мире есть три прекрасных зрелища: скачущая лошадь, танцующая женщина и корабль, идущий под всеми парусами», – говорил Оноре де Бальзак. «Судно – единственное человеческое творение, которое удостаивается чести получить при рождении имя собственное. Кому присваивается имя собственное в этом мире? Только тому, кто имеет собственную историю жизни, то есть существу с судьбой, имеющему характер, отличающемуся ото всего другого сущего», – заметил моряк-писатель В.В. Конецкий.Неспроста с древнейших времен и до наших дней с постройкой, наименованием и эксплуатацией кораблей и судов связано много суеверий, религиозных обрядов и традиций. Да и само плавание издавна почиталось как искусство…В очередной книге серии рассказывается о самых прославленных кораблях в истории человечества.

Андрей Николаевич Золотарев , Борис Владимирович Соломонов , Никита Анатольевич Кузнецов

Детективы / Военное дело / Военная история / История / Спецслужбы / Cпецслужбы
10-я пехотная дивизия. 1935—1945
10-я пехотная дивизия. 1935—1945

Книга посвящена истории одного из старейших соединений вермахта, сформированного еще в 1935 г. За время своего существования дивизия несколько раз переформировывалась, сохраняя свой номер, но существенно меняя организацию и наименование. С 1935 по 1941 г. она называлась пехотной, затем была моторизована, получив соответствующее добавление к названию, а с 1943 г., после вооружения бронетехникой, была преобразована в панцер-гренадерскую дивизию. Соединение участвовало в Польской и Французской кампаниях, а затем – до самого крушения Третьего рейха – в боях на Восточном фронте против советских войск. Триумфальное шествие начала войны с Советским Союзом очень быстро сменилось кровопролитными для дивизии боями в районе городов Ржев, Юхнов, Белый. Она участвовала в сражении на Курской дуге летом 1943 г., после чего последовала уже беспрерывная череда поражений и отступлений: котлы под Ахтыркой, Кировоградом, полный разгром дивизии в Румынии, очередное переформирование и последние бои в Нижней Силезии и Моравии. Книга принадлежит перу одного избывших командиров полка, а затем и дивизии, генерал-лейтенанту А. Шмидту. После освобождения из советского плена он собрал большой документальный материал, положенный в основу этой работы. Несмотря на некоторый пафос автора, эта книга будет полезна российскому читателю, в том числе специалистам в области военной истории, поскольку проливает свет на многие малоизвестные страницы истории Великой Отечественной войны.

Август Шмидт

Военное дело
Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука