Основной инстинкт

— Только не надо принимать невинный вид. Не надо морочить мне мозги об этой дерьмовой конфиденциальности между доктором и пациентом. Я спрашиваю тебя ещё раз и надеюсь, что наконец получу ответ: кому ты передала моё дело?!

Ему не пришлось угрожать ей. Она слишком хорошо знала, каков он, если его разозлят.

— Никому, — ответила она. Ей не удавалось посмотреть ему в глаза.

— Я предупреждаю тебя, Бет!

— Это конфиденциальные психиатрические записи, Ник. И было бы незаконным пе…

— Я уже сказал тебе, что эту чушь слушать не собираюсь.

— Но это — правда!

Он покачал головой:

— Нет, это неправда… Нет, Бет. Не надо мне лгать.

— Ник я…

— Здесь замешана Внутренняя служба, не так ли? — внезапно спросил он. — Внутренняя служба заявилась к тебе и намолотила такой чепухи, что ты попалась на крючок, леску и грузило? Это так?!

— Ник, они сказали мне, что…

— Кто? — заорал Ник. — Кто «они»?!! Бет!

Она тяжело сглотнула.

— Нилсен, — выдавила Гарнер.

— Вот и всё, что я хотел услышать от тебя, Бет.

Минутой позже Ник Карран ворвался в отделение Внутренней службы, произведя при этом эффект разорвавшейся бомбы. Он с аккуратностью управляемого электронным мозгом реактивного снаряда преодолел выстроенные в линию столы, направляясь прямо на Нилсена. Жирный детектив сидел, покоя свой зад на мягком кресле, его взгляд был прикован к свежему полуденному выпуску «Экзаминер», чашечка кофе направлялась к его губам.

Ник одним движением руки вырвал из рук Нилсена газету и чашку с кофе, содержимое которой тут же оказалось на грязной поверхности стола и мятом костюме борова-полицейского.

— Карран, твою мать! — Нилсен выскочил из кресла, его лицо приобрело от злобы багровый оттенок, — Что за чёрт…

Ник оказался уже рядом с ним. Он схватил толстяка за лацканы пиджака и отшвырнул к стене. Карран был вне себя, на волоске от потери контроля:

— Ты продал ей моё дело, не так ли, сукин сын?!!

Нилсен заглянул в глаза Ника и увидел, там слепую ярость. Им овладел ужас:

— О чём ты говоришь? Ты, что, чёрт возьми, сошёл с…

Ник снова швырнул Нилсена, голова жирного копа ударилась о стену. Остальные офицеры, находившиеся в комнате, были ещё парализованы происходящим, но через мгновение уже неслись на помощь своему собрату.

— Сколько она заплатила тебе, ублюдок?

Один из следователей Внутренней службы схватил Ника за плечо, стараясь оторвать его от Нилсена. Ник отшвырнул следователя в сторону, будто тот был не сильнее маленького ребёнка. Карран схватил мёртвой хваткой оплывшую жиром шею Нилсена и сдавил её:

— Сколько она тебе заплатила?

Нилсен не смог бы ответить ему, даже если бы очень захотел. Сильная рука Ника перекрыла ему доступ кислорода, и глаза детектива уже вылезали из орбит. Его лицо побагровело.

— Карран! — завопил один из копов. — Карран, Бога ради, ты сейчас прикончишь его.

Ник не обратил на этот вопль никакого внимания. Его хватка крепла. Он был слеп ко всему, кроме полного ужаса багрового лица перед собой, и чувствовал, как в нём нарастает миротворящее удовольствие, наслаждение от возможного убийства. Комната и люди в ней остались совсем далеко. Всё, что имело сейчас значение для Ника, это ненависть. Ненависть управляла им.

Затем он внезапно вернулся к реальности, и это возвращение было вызвано холодным, безошибочно весомым присутствием дула револьвера, с нежностью приставленного к его голове чуть позади правого уха.

— Освободи его! — холодно произнёс один из копов. — Освободи его, Карран. И делай это спокойно и ласково.

Ник остыл, но его хватка ослабла ровно настолько, чтобы позволить Нилсену сделать один судорожный вздох. Карран посмотрел через плечо. Он полностью освободил Нилсена, и тот сжался, кашляя и давясь воздухом, растирая ладонями свою онемевшую шею.

Коп, приставивший к голове Каррана револьвер, заговорил снова, его голос звучал всё так же холодно:

— Теперь, если у тебя и у Нилсена существуют какие-то расхождения во мнениях, советую вам разрешать их вне офиса. О’кей? А сейчас, Карран, убирайся отсюда. Ни слова! Никаких весёлых трюков! Просто развернулся и убрался. Понял?

— Понял, — здраво сказал Ник.

— Ну и хорошо. Теперь пошёл.

Ник Карран развернулся и твёрдой походкой двинулся на выход, не обращая внимания на тупорылые оружейные дула, всё ещё направленные в его сторону.

Как бы там ни было, Нилсен не был столь спокоен. Он немного оклемался, хотя его лицо всё ещё сохраняло печать боли, сломленной гордыни и ярости.

— Ты сам себе подписал приговор, Стрелок! — заорал он в спину Ника. — Слышишь? Ты теперь вне игры! Считай, что тебя уже вышибли из департамента, даже если это и будет моим последним делом! Ты — вне игры!

Ник, казалось, не слышал слов взбешённого копа, а если и слышал, то уж не подавал вида.