Основной компонент

В это время ухнула пушка одного из «тигров». Снаряд угодил в полыхающий бронетранспортер. Боеукладка рванула с оглушительным грохотом. Сорванная взрывом башня пробила крышу нашего укрытия, пронеслась в метре от меня и, пронзив пушечным стволом стену, застряла в змеящейся трещинами пробоине. На какой-то миг наступила звенящая тишина, потом раздался противный скрип, и проломленная крыша с треском и грохотом рухнула в дом, подняв при этом тучи серой пыли.

Мир сразу изменился и из цветного стал сумрачным, наполняясь похожими на свистящий шепот звуками. Очертания предметов размылись. Вокруг каждой вещи появилось темное сияние с извилистыми протуберанцами. Кое-где на стенах проявились знаки в виде стилизованного под стрелу глаза с черным солнцем вместо радужки. Они чем-то напоминали наскальные рисунки и, казалось, были нарисованы коптящим факелом.

Все петроглифы указывали в одну и ту же сторону. Я сделал шаг в том направлении, но неожиданно для себя преодолел около двух метров, словно находился на Луне. Двигаясь по указаниям «стрелок», я очутился в соседней комнате, где увидел еще один загадочный символ, показывающий на заваленный обломками угол. Под завалом пульсировало зеленоватое свечение. Я хотел рассмотреть, что это там светится, но не успел: меня поволокло назад с огромной силой, словно где-то включился гигантский пылесос.

Спустя мгновение губы обжег соленый поцелуй, чуть позже грудь пронзила сильная боль. Я шумно втянул в себя воздух, открыл глаза и увидел Марику. Слезы ручьями бежали по ее черным от копоти щекам, рисуя на них кривые дорожки. Пыльные волосы свернулись в неопрятные космы и висели дохлыми змеями.

– Матка боска, ты жив! – всхлипнула она и провела рукой по лицу, оставляя на коже рваные полосы грязных разводов. – Вставай, милый, надо бежать!

С улицы по-прежнему доносился металлический лязг и рокот моторов, слышались далекие голоса.

– Что произошло?

Я приподнялся на локте и тут же упал на кучу щебня, сильно приложившись затылком о бревно. Оно упиралось в пол под углом, зацепившись за брус мауэрлата криво изогнутыми скобами.

– Тебя бревном приложило по голове. Ты с минуту пролежал без чувств. Я уж, грешным делом, решила, что осталась одна. Вставай, родной, прошу тебя!

Марика потянула меня за руку. Я сжал зубы, сдерживая рвущийся на волю стон, и встал на ноги, стараясь не думать о ноющей груди. Подумаешь, ребра болят. Главное, жив и с Марикой все в порядке. Вспомнив о странных рисунках, я посмотрел на уцелевшие стены. На них ничего похожего на загадочные знаки не было. Неужели мне все привиделось?

А голоса раздавались все ближе. Я различил похрустывающие шаги и слабое позвякивание, с каким откидные приклады «шмайссеров» ударялись о пряжки ремней, короткие очереди в подозрительные кучи хлама. Медлить нельзя, надо действовать! Я подковылял к завалу в соседнюю комнату, из-под которого недавно вырывалось зеленоватое свечение.

– Помоги!

Вдвоем мы быстро вывернули упавшие крест-накрест обломки стропил, отбросили в сторону куски штукатурки и битый кирпич. Под слоем песка и пыли проступил круглый вал с четырьмя лучами внутри. Я смахнул с него серый налет, увидел покрытый черной краской металл с рыжими пятнышками выбоин. Схватился за маховик, с усилием повернул и рванул на себя крышку люка. Та на удивление бесшумно повернулась на толстых петлях. Тонкие струйки песка с шорохом посыпались с краев квадратного проема, исчезая в пахнущей подземельем черной дыре. Вниз вела узкая железная лестница. Я видел только три трубчатые перекладины, остальные терялись в темноте.

Марика подобрала кусок кирпича, глянула на меня, как будто ждала разрешения. Я кивнул. Она бросила обломок в распахнутую пасть люка. Тот проскакал по лестнице и звонко ударился о каменное дно.

– Ну, хоть воды нет. Лезь быстрее, а я пока делом займусь.

Марика торопливо чмокнула меня в покрытые сухой корочкой губы и полезла в холодную тьму.

Я же закинул «шмайссер» за спину, взял выкорчеванные из мусора бревна и приставил к стене над лазом так, чтобы сбить закрывающейся крышкой люка. Рядом с кучей кирпичного щебня валялась рваная полоса пыльных обоев с тиснеными букетами из желтых и красных цветов. Я накинул плотную бумажную ленту на бревна, когда на улице раздались отчетливые голоса – пехотинцы спорили, кому проверять развалины, – и протиснулся в лаз.

Спор прекратил мощный взрыв и дрожь земли, как при подземном толчке. С грохотом рухнула наполовину разрушенная стена, и я увидел взметнувшийся над крышами домов огненный гриб в клубах черного дыма. Это рванули достигшие критической точки запасы вакцины.

Глава 12

Тяжелая крышка сбила приставленные к стене бревна, мягко ударилась резиновой прокладкой о желоб и загудела от падающих на нее деревяшек. Сразу стало темно, как у черта в заднице. Держась одной рукой за холодную сталь перекладины, я на ощупь задраил люк. После чего спустился, цепко хватаясь за шершавые от ржавчины боковины лестницы, отошел на шаг в сторону и развел руки в поисках стен. Пусто!

– Марика! – прошептал я.