Основы человечности для чайников

Их боль.

Их тишина.

– Я думал… – разорвал эту тишину Тимур. Голос у него был странный, без эмоций, без интонаций. – Думал, что ты все заранее спланировал. Весь этот трындец. Убийство. Заранее все подготовил, сигиллу начертил, а потом планы поменялись, или ты просто устал после поездки, не хотел напрягаться. А тут я с этим дурацким салютом и… Я же правда ничего не понял тогда. Обрадовался, что нашел ошибку, исправил. А потом ты меня толкнул, я влетел в стену, лбом треснулся… пока в себя пришел – успел заметить только, как ты стираешь мои исправления и активируешь заклинание. А потом взрыв.

– Я надеялся, что ты так и подумаешь.

– Господи…

– Ты атеист, сам сказал.

– А ты?

– Вообще католик. И оборотень. Да, я знаю, одно с другим странно сочетается, но как-то так сложилось. Так что если случайно встретишь рядом с костелом волка с крестиком, не пугайся, это я.

Клыкастая улыбка Людвига выглядела неуместно, но Ксюха все равно невольно отзеркалила ее, потому что… Как он сказал? Если над болью и страхом не шутить, то зачем тогда жить?

Тимур на шутку не отреагировал. Он вообще мало на что реагировал – вроде отзывался, но как из черной дыры, из глубокого колодца.

– Люд… ты ведь мог сказать им, что не виноват!

– Не мог.

– Мог сказать хотя бы мне…

– Как ты себе это представляешь? «Привет! Ты убил двенадцать человек, но я знаю, что нечаянно, поэтому бить за это будут меня, а ты просто живи с этим», примерно так?

– А теперь-то мне как с этим жить?

Тимур сейчас выглядел не старше Людвига и даже не старше Ксюхи. Максимум – ее ровесником, обычным подростком, которого с размаху выбросило в большой мир. Подростком, у которого вдруг отняли все, что он знал и во что верил.

Впрочем, и Людвиг-то…

Ксюха привыкла видеть в нем взрослого, но на самом деле сколько ему сейчас? Чуть больше двадцати. Только недавно из института. Вся жизнь впереди!

Была.

Их хотелось обнять. Обоих.

Но Ксюха могла только сидеть и не дышать.

– А как ты все это время жил? Учи детей, будь осторожен с магией, ненавидь меня. Забудь обо мне. Я пропал без вести. Скорее всего – умер.

– С ума сошел? Я и так всех потерял. Если еще и тебя потеряю, точно свихнусь.

На слове «всех» Людвиг ощутимо вздрогнул. Потом уставился в пол и тихо спросил:

– А с мамой что?

– Да все нормально с ней. Не в том смысле потерял. Тогда… она далеко стояла, даже не зацепило. Это потом уже, через пару лет, решила съездить к бабушке в Казахстан, влюбилась там в одного и замуж вышла.

– Как же она тебя без присмотра оставила?

– Люди меняются.

Над диваном попыталась повиснуть драматичная пауза, но не сложилось: в Ксюхином кармане тихо звякнул телефон.

«Ты здесь? – спрашивала Инга. – Если я тебе надоела, скажи сразу. Кажется, я слишком много болтаю и навязываюсь».

«Нет-нет, все в порядке, – быстро набрала Ксюха. – Извини, была занята, не могла ответить. Если есть настроение, можем погулять прямо сейчас».

«Что-то случилось?»

Ксюха поморгала, глядя на сообщение. Это к чему вообще?

«Нет, с чего ты взяла? Все хорошо. Просто тоже был тяжелый день. Надо выдохнуть».

– Я пойду, наверное, – сказала она вслух, поднимаясь с дивана.

– Ты в Дом или домой? – спросил Людвиг.

– Я – гулять. Проветриться надо. Только… – Ксюха выразительно покосилась на Тимура.

– Я за ним присмотрю. Да и он уже взрослый мальчик, справится. Иди. И будь осторожна.

Ксюха покидала квартиру быстро, но ненадолго все же замешкалась у порога, соображая, насколько этично будет попросить, чтобы за ней заперли дверь.

– Я не знаю, что делать… – донесся из комнаты голос Тимура.

Кажется, в этот голос начали возвращаться эмоции.

– Я уже сказал: жить дальше.

– Как?!

– Ты меня за это простил, помнишь? Ты сам сказал, что простил.

– Простил. Но ведь ты ничего не сделал! Это все я!

– Неважно. Ты уже однажды за это простил. Прости еще раз за то же самое, но теперь – себя.

– Люд… ты… я… я не…

– Сможешь. Дыши.

Ксюха вздохнула и оставила квартиру незапертой. В конце концов, внутри сидят оборотень и школьный учитель. Что может пойти не так?