Основы человечности для чайников (СИ)

В голове зазвенело от фантомной боли (можно подумать, реальной было недостаточно!), но с посторонними этот обходился повежливее. Даже интонации слегка смягчил.

— Ну давай, расскажи мне, какие виды щитов вы уже проходили, и мы вместе разберёмся, какой из них нужно было использовать и как это лучше делать.

— Ментальный надо, я помню.

— Какой именно?

— А их несколько? — растерялся Тимур.

Ответом ему послужило укоризненное молчание.

Ну а действительно, что тут скажешь? Людвиг бы тоже промолчал.

Первое время, конечно, не молчал. Пытался объяснять, напоминать, разжёвывать одно и то же по десять раз. Тимур слушал, преданно смотрел в рот, повторял за учителем и очень (действительно — очень! Изо всех сил!) старался. Копался в книгах, искал заклинания, переписывал себе, пытался заучивать их наизусть или раскладывать на составляющие — но получалось у него из рук вон плохо. Энергия не слушалась, значения в формулах путались, знаки и чертежи выходили кривыми… В общем, «сделать хотел грозу, а получил козу».

Нет, он пытался. И базовые навыки освоил довольно уверенно.

Но… Людвигу было не слишком комфортно это признавать, но!

Тимур был слишком взрослым, когда начал учиться. И не слишком талантливым.

Тимур был обычным. Людвиг понимал, что меряет по себе, и что так нельзя. Но не мог не думать: «Что ты возишься с расчётами четвёртый день, я бы справился в уме за пару минут в десятилетнем возрасте!»

А самое страшное: Тимур был достаточно умным, чтобы это понимать и расстраиваться.

— Ментальные воздействия по стандартной классификации бывают нескольких типов в соответствии с особенностями воздействия. Соответственно, щиты подбираются в соответствии с соответствующими видами… — забубнил этот.

—…соответствующих заклинаний, — вполголоса закончил Людвиг. А потом не удержался и прыснул. Кажется, одновременно с Тимуром.

Но смех Тимура, конечно, проигнорировали. На собственного-то сына ругаться удобнее, чем на чужого:

— Хватит ржать! Если такой умный — почему сам не объяснил ребёнку, как это работает?

— Я пытался.

— Пытался он. Почему у тебя ученик до сих пор топчется на начальном уровне?

— Он не топчется. Мы над этим работаем. — Людвиг открыл глаза и выпрямился. Ну, насколько получилось.

— Вижу я, как вы работаете! Мне что, экзамен устраивать каждый месяц, чтобы проверить, что вы успели изучить?

— А тебе какое вообще дело до этого? Что надо — то и успели.

— Твоя расхлябанность плохо сказывается на моей репутации и взаимоотношениях с коллегами. Я обещал Игорю, что в будущем сын станет ему надёжной опорой и незаменимым помощником, а он до сих пор щиты не умеет ставить.

— Я умею… — прошептал Тимур. — Я просто забыл.

— Он умеет, — подтвердил Людвиг с уверенностью, которой не ощущал.

— Мне что, самому с ним заниматься? Бросить работу, отложить все дела, продумать программу обучения? — не унимался этот. Звучало даже не зло, просто занудно. Бубнить и ворчать он мог долго. Настолько долго, что в какой-то момент становилось проще согласиться с претензиями, чем выслушать их до конца.

— Отстань от мальчика и вернись к гостям.

На Людвига недовольно покосились сразу двое: Тимур — из-за «мальчика» (Ну а кто он? Не девочка же!), отец — из-за того, что посмел спорить.

— Иди умойся, — велел он. — Не позорь меня своей кислой физиономией. Если плохо — езжай домой, а не страдай по углам. А ты куда? Стой на месте, поговорим немножко.

— А вас, Штирлиц, я попрошу остаться, — прокомментировал Людвиг. Но почему-то действительно встал и пошёл к ближайшему туалету. Благо располагался он недалеко, буквально за стенкой, можно и без поддержки доковылять.

Наверное, нужно было остаться. Нужно было поспорить. Хотя бы попытаться настоять на своём.

На чём?

Ради чего?

Чтобы что?

Мысли путались и правильный ответ ускользал, как дверная ручка из-под дрожащей руки. Людвиг попытался поймать шпингалет непослушными пальцами, но, промахнувшись в третий раз, решил вообще не запираться. Ещё грохнется чего доброго, а снаружи потом дверь ломать начнут. Глупо получится.

После умывания ледяной водой легче не стало. Точнее, в голове слегка прояснилось, зато на душе, наоборот, помутнело и собственный поступок начал казаться бегством и немножко предательством. Взял и бросил ученика на растерзание этому. Нет, он его, конечно, не убьёт, но по мозгам поездить может.

А Тимур теперь так и продолжит думать, что Людвиг — совершенно бесхребетное создание. Его послали — он пошёл.

Так, как всегда и поступал.

Не волк, а дрессированная овчарка, которая никогда не укусит хозяина.

Да, иногда Людвиг огрызался, иногда ворчал, спорил, отказывался… На словах — отказывался. А потом всё равно шёл и делал то, что просил отец. А он ведь даже не заставлял — только просил.

Людвиг выругался сквозь зубы и сунул голову под кран целиком. Вода немедленно потекла за шиворот, смывая мерзкий пот.

Когда вспотеть-то успел?

От холода заломило затылок, и только тогда Людвиг закрыл вентиль. С мокрых волос капало в раковину и на пол. Рубашку можно было выжимать. Как тряпку.

Когда ты успел стать тряпкой, Людвиг Майер⁈