Основы Этики (ЛП)

Отсюда, (не)правильное поведение предполагает его способность прийти в голову. Если детерминизм, отличия между пришествием в голову и способностью прийти в голову нет. Только пришедшее в голову прийти в голову и могло. Но пускай заставшему свой дом в огне паника не позволила предупредить остальных, однако мы чувствуем, если даже неверно, что мысль о соседях ему в голову прийти могла. Что те, кому не пришла в голову рифма, такого персонажа правее. Возможно, не правы в оценках мы. Возможно, разницы между непоэтом и неспасателем нет или заключается только в зависимости от предшествующих установок. Иначе говоря, не повезло столкнуться с альтернативами продуманного выбора, делающими поэтом, однако нормальному человеку никуда не деться от выбора среди продуманных альтернатив, осуществляющего воспитание характера, который о ближнем забыть не даст. Если же выполняющему некоторую полезную операцию погибла вследствие производственной вредности нерва, поведенческие нарушения при панике были бы простительны. Здесь оценка правильности зависит от веры в свободу воли. В которую верующий не признаёт оправданий.

Если кажущееся между непоэтом и неспасателем отличие сформулируем, договоримся, что неправота зависит от наличия способности придумать лучшее. Но в то же время желание осудить неспасателя и оправдать непоэта заставляет отрицать неравенство способностей к добродетелям. На мой взгляд, ошибочно. Думаю, способность к щедрости либо доброте — неравномерно распределённое природное дарование сродни поэтическому, способное быть упражнено подвигами. Чтоб обвинение за неподумавшемся имело смысл, это должно пониматься как объявление решения, вменяемого нами деятелю, помыслимым при условии правильного выбора средь альтернативных решений, придуманных им в прошлом. Поэтому теперь объ­ек­тив­но­пра­виль­ный поступок определим иначе: как видящийся деятелю вероятно наиполезнейшим из всего, что деятель в момент совершения придумал. Однако нельзя забывать, что наилучшее решение способно не прийти в голову вследствие неправильного выбора предшествующего.

§28

Ситуации выбора, в том числе между правильным и неверным, нередки. Вы­ше­сфор­му­ли­ро­ван­ные дефиниции объ­ек­тив­но­пра­виль­но­го и нравственного по-прежнему в силе с оговоркой, что такими (не) являются только поступки выполнимые и мыслимые. Поступок определяется выбором из альтернатив, а выбор — мотивацией. Получается, мы способны сделать всё, что захотим. Однако детерминисты возражают, якобы желание выбрать это вместо того предопределяется нашим прошлым. Но даже когда мотивация несвободна, последствия мотивации всё равно предсказуемы — тоже причина. Возможность выбора в оценке правильности поступка важна.

Можно поразмыслить иначе. Неужели наше представление о том, как лучше поступить, нашему выбору не причина? Получается, до того, как определились, какой поступок будет правильный, свобода выбора возможна. Это понимание возможности моралиста мирит с детерминизмом.

§29

Получается, детерминизм отличие между правильным и неверным не упраздняет. Между хорошим и плохим — тем паче. Делить поступки и людей одни на более, другие на менее порядочных имеем право. Но куда деть аргумент, якобы детерминированность нивелирует ответственность? Объ­ек­тив­но­про­ти­во­прав­ные деяния лишены вины не только по причине, что невменяемому последствий поступка не предвидеть. Также потому, что поступить иначе не мог. А, согласно детерминизму, невменяемы все? Винить нельзя никого? Думаю, вопрос ответственности сводится к вопросу свободы выбора. Невменяемый (коль исключить случай неверного прогнозирования последствий) не выбирает, а следует инстинкту. Виновный убийца, наоборот, или заблаговременно, или в самый момент, альтернативу худшую выбрал. Осуждаем его — за выбор. Однако чёткой границы меж двумя нарушителями права нету (невменяемого можно винить иногда за потворство своей болезни в прошлом), и вдобавок отличие всегда некардинальное. Часто степень ответственности сложноопределима на практике. Но часто различие провести легко, хотя не всегда. Суммируя сказанное, за поступок обвиняем, если при наличии выбора выбрал худшее, что детерминизма не отменяет.

§30

В итоге детерминизм этике не помеха. Зато свобода воли, коли бы многие в неё верили, — помеха. Якобы на чужие поступки деятелева мотивация не влияет, не думается никому. Для чего расписание движения поездов, если воля машиниста свободна? Не будь у человеческого поступка причины, влиять на человека зачем? Когда людские поступки беспричинны, к чему предвыборная кампания? К чему брачное предложение? Ведь аргументы, наставления, приказы бесполезны? Мораль и морализаторство тогда бессмысленны. Идея (не)правоты при вере во свободу воли страдает ощутимее, нежели при детерминизме. Большинство нравоучений держится на вере в обусловленность побуждений причинами.