Основы философии

Диалектика Гегеля противостоит метафизике Аристотеля. Аристотель сформулировал законы мышления, познающего мир; Гегель — законы развития самого мира. Таких законов три — закон единства и борьбы противоположностей, закон перехода количественных изменений в качественные и закон отрицания отрицания. Сам универсум рассматривается в виде триады — идея, природа, дух.

Аристотель свел к минимуму находящееся вне реального мира, и таковым оказался у него только Бог — как перводвигатель. Гегель поместил перводвигатель внутрь действительности, представив ее самодвижущейся. Таким образом, Гегель совершил синтез идей Аристотеля (а через него Платона) и Канта. В то же время Гегель писал, что нет ни одного положения Гераклита, которое он не включил бы в свою систему. По сути, его философия и есть переложенный на западный манер Гераклит, Логос которого может рассматриваться как предтеча идей Платона и Канта.

Величие философа заключается в глубине и широте его синтеза. Чем более разнородные вещи он соединяет и чем удачнее это делает, тем более ценна его работа. Кант пытался соединить агностицизм и науку, разум и чувство. Гегель предпринял попытку соединить мышление и бытие, диалектику и логику, конструируя диалектическую логику.

Из кантовских антиномий чистого разума Гегель делает вывод не о том, что разум не способен в принципе достичь абсолютной истины, а о том, что самой действительности свойственны противоречия, открываемые разумом. Так появилось представление об объективной диалектике бытия. По мнению Гегеля, антиномий не четыре, как у Канта, а они содержатся «во всех предметах всякого рода, во всех представлениях, понятиях и идеях. Знание этого и познание предметов в этом их свойстве составляют… диалектический момент логического»[153]. Гегель назвал вывод Канта об антиномичности мышления, когда оно имеет дело с бесконечным, — отрицательным. «Истинное же и положительное значение антиномий заключается вообще в том, что все действительное содержит в себе противоположные определения и что, следовательно, познание и, точнее, постижение предмета в понятиях как раз и означает познание его как конкретного единства противоположных определений»[154].

По Канту, чистое мышление не может подняться выше антиномий бытия, и это его недостаток. По Гегелю, мышление способно подняться до диалектики бытия, и это его достоинство. Различие в подходе объясняется тем, что для Канта основная цель мышления — добиться общечеловеческих результатов, и она оказывается недостижимой для чистого разума. По Гегелю, мышление должно отражать текучесть бытия, и он считает, что это возможно, хотя критерию общезначимости знания не удовлетворяет и гераклитовское «все течет, все изменяется».

Всякий, кто захочет утверждать что-то как абсолютно истинное, должен прежде принять гипотезу тождества бытия и мышления. Но гегелевская диалектика не дает возможности высказать ни одно общезначимо истинное положение. Формальная логика, по Гегелю, не соответствует диалектике бытия, но без нее оказывается невозможным устойчивое познание.

Если, по Шеллингу, о тождестве субъекта и объекта мало что можно сказать с помощью разума, то Гегель постарался расширить возможность разумного проникновения в суть данного тождества. Для этого он отошел от формально логического мышления, ограниченность которого показал Кант, и обратился к мышлению диалектическому. Гегель не мог не войти в конфликт с современной ему наукой, пользующейся формально-логическим аппаратом. Нынешние попытки создания трехзначной логики и эволюция науки в сторону статистического описания мира ведут к его более полному постижению в том же направлении, по которому шел Гегель.

Гегель упрекал Канта за то, что тот ставил границы мышлению до самого акта мышления, которое гипотеза тождества бытия и мышления делала безграничным. Гегель критикует критическую по отношению к философии позицию Канта, говоря о невозможности опровергнуть философскую систему извне. Оправдание способности познавать абсолютное «есть само по себе философское познание и поэтому может иметь место лишь внутри философии»[155].

Как для Декарта и Канта, метод для Гегеля — самое главное. Если для Канта важно, чтобы метод был общезначим, то для Гегеля — чтобы он был имманентен (внутренне присущ) предмету исследования.