Основы философии. Учебное пособие

Человеческое творчество выступает антитезой приспособляемости к окружающему бытию, к сохранению консервативных отношений к природе, к социальным установлениям и к другим людям. Эмпирические люди, ограничивающие свою жизнедеятельность решением задач приспособляемости, не способны к творчеству.

Исторический рубеж начала творчества связан с переходом к новому типу бытия людей, к новому качеству жизни. Здесь мы имеем дело с интенсификацией бытия, с жизнью ради ее совершенствования, а вместе с тем — с совершенствованием человека и человечества. В творчестве человек предстает не частью мира, а центром мира, центром бытия. Человеческое творчество — это деятельность, выходящая за границы данного наличного бытия, за пределы известного, привычного, устоявшегося мира. В творчестве идет перестройка бытия как такового, поскольку расширяется сфера участия человека в делах мира, природы, общества, обогащается круг очеловеченного бытия.

Одновременно в деятельном творчестве людей просвечивается опора на некоторые знаки высшего бытия, на систему ценностей, которые способны освящать творчество и духовно его стимулировать. Через систему ценностей творчество вводится в поток культуры, оно осуществляется в границах культуры. Культурная огранка прокладывает водораздел между буйством стихии и творчеством. В свою очередь, каждая область культуры накладывает специфический отпечаток на характеристики творчества. Своеобразие культуры задает горизонты творчества, выявляя области очеловеченного бытия.

Творчество и новизна. Стало общим местом определение творчества через признак новизны в результатах и формах человеческой деятельности. Но создание нового еще не тождественно творчеству. Само по себе новое может быть и признаком разрушения, деструкции бытия, абсурдом жизни. Получение разрушительных результатов не свидетельствует о творчестве. Последнее заявляет о себе как созидательная новация, за которой кроется путь совершенствования Новации имеют ценностную окрашенность, они взвешиваются на шкале достижений человека и человечества. Высшие оценки достижений связываются с идеями блага, истины, красоты, счастья, справедливости. Итак, если наша деятельность и ее плоды не вписываются в систему достижений человечества, то она не является творческой. При всем при этом надо учитывать, что творчество не является мгновенным одноактным действием. По большому счету, в творчестве лишь реализуется созидание-совершенствование, а оно предваряется критическим отторжением старого, и вместе с тем в этом сложном процессе есть удержание достигнутых новых результатов и стремление к дальнейшему движению на еще не освоенные рубежи возникающего нового.

Творчество, понимаемое как движение к новациям, противоречиво. Оно не совершается как гладкий процесс. Оно часто вносит возмущение в ранее сложившееся положение дел, в прежнюю действительность. Подобное возмущение нередко принимает форму нелепости и абсурда. Складывается такая ситуация, при которой творчество вводит абсурд и живет в стихии абсурда. Например, утверждение и становление христианства в эпоху средневековья в качестве нового духовного явления шло через тезис: верую потому что абсурдно.

Подобная ситуация имела место и в науке. Так, в механике до разработки теории поля принимался, но в качестве абсурда, принцип всемирного тяготения. Чтобы в области творчества опираться на абсурдное, нередко требуется значительная смелость и высокая степень независимости, ибо сторонники абсурда попадают в зону непонимания другими людьми, могут оказаться гонимыми, подвергаться моральному осуждению и травле. А в исключительных случаях они объявляются неисправимыми чудаками или просто сумасшедшими (примером может служить судьба П.Я. Чаадаева). И все-таки в среде серьезных людей, знатоков и профессионалов высокой пробы в эпоху поисков творческого прорыва в какой-то области деятельности подчас высказывается требование нового абсурда как желаемого для раскручивания спирали прогресса. Так, к примеру, обстоит дело в квантовой механике, где рождающиеся новые идеи считаются недостаточно эвристичными по причине их малой абсурдности.

Итак, реальное творчество не отворачивается высокомерно от абсурдных ситуаций, от антиномий жизни и познания. Оно не сковывает себя односторонностями и строгой непротиворечивостью. Антиномии, противоречия, парадоксы - именно они дают сильнейшие стимулы для серьезного творчества. Как говорил в свое время Гегель, в творческом движении антиномии и противоречия пере стают быть бессмысленностями, если снимаются в высшем синтезе, рождающем новое в познании и в действительности.