Основы философии

Можно ли измерить добро? Разумеется, можно, но, как и в случае с эстетическими ценностями, не с помощью какого-либо прибора. Его должна заменить интерпретационная деятельность. Еще лучше, если это делается в процессе дискуссии. Один ум хорошо, а два лучше.

О том, что этические ценности можно подсчитывать, впервые высказались английские философы-утилитаристы А. Смит, И. Вентам, Дж. С. Миллъ. Латинский термин «утилитас» означает пользу, выгоду. В рамках утилитаризма важнейшим критерием добра оказывается достижение пользы. Вентам сформировал такое требование: «Наибольшее счастье для наибольшего числа людей». Саму полезность Вентам понимал как наслаждение при отсутствии страданий.

Утилитаристов очень много критиковали. Маркс назвал Бентама «оракулом пошлого буржуазного рассудка XIX века». Критики были недовольны тем, как утилитаристы трактовали полезность, часто сводя ее к сугубо эгоистическому интересу. Но каждый волен по-своему понимать добро. Если вы не согласны с Бентамом, дайте свою собственную интерпретацию добра.

Важно понимать, что представления о добре являются различными и могут быть различными. Но если вы их имеете, а каждый человек действительно их имеет, то добро можно измерить и, думается, во многих случаях это как раз и надо делать.

Возьмем простой пример: у вас есть 2 часа свободного времени и вы решаете, как их провести: то ли пойти в гости к приятелю, то ли выполнить полученное от кого-либо задание. Вы начинаете сопоставлять и приходите к решению: «сделаю это, ибо оно для меня важнее». Что, собственно, вы проделали? Сравнили два возможных поступка, подвели их под одну и ту же ценность, определили, как выражаются, вес этих поступков, отклонили тот поступок, у которого вес меньше. Если бы у вас были не две, а, например, десять возможностей, то вы могли бы поочередно сравнивать по два возможных поступка до тех пор, пока не остался бы один претендент на действительное осуществление.

Есть теории, которые позволяют математически осмыслить ситуацию выбора решений. Такова, например теория игр. Но ни одна математическая теория не может объяснить, какие именно ценности должны быть признаны в качестве приоритетных. Вот тут-то и заключена главная проблема. Какие ценности мы выбираем? Те, которые мы способны выработать, а это зависит от философского потенциала личности.

Всякие надежды на то, что можно раз и навсегда определить, что такое добро, неизменно посрамляют себя. Нравственность, как и все в этом мире, имеет историю, одни представления сменяют другие. Мы всегда знаем, что такое добро, но вместе с тем ищем его снова. Такова наша жизнь. Ниже, рассматривая этику ответственности, еще раз обратим внимание на историю проблемы добра.

Справедливость или свобода? Лучше ответственность!

Вся многовековая история развития этических ценностей развивалась под знаком противопоставления справедливости и свободы. Платон и Аристотель мечтали о справедливо устроенном государстве. Несправедливо, если правителями являются не самые мудрые, т. е. не философы. Маркс через всю свою жизнь, начиная с двенадцатилетнего возраста, пронес убеждение о несправедливости буржуазного общества, где тот, кто работает, либо вообще беден, либо далеко не самый богатый. Все, что Маркс считал несправедливым, современный либерал американец Роулз полагает, наоборот, справедливым. Он видит несправедливость в отказе богатых помогать бедным.

О свободе (независимости и самостоятельности) также мечтали с незапамятных времен. Многочисленные восстания в Древнем мире были направлены на приобретение независимости. Эпикурейцы, киники, стоики, скептики стремились обосновать самодостаточность человека, т. е. его свободу. Идея свободы не чужда и христианской философии. Бог не навязывает свою волю человеку: греши, грешник. Подлинный триумф этики свободы наступает в Новое время. Развитие капитализма вплоть до наших дней сопровождается требованием обеспечения для личности разнообразных «свобод». Свобода часто интерпретируется как основная этическая ценность буржуазного общества. Показательна в этом смысле позиция французского философа Ж.-П. Сартра: «Мы приговорены к свободе». Настоящим певцом свободы был наш соотечественник Н.А. Бердяев.

Против требования справедливости и свободы мало кто отваживается выступать — оно имеет многовековую традицию. Вместе с тем хорошо известно, что попытки последовательно осуществить идеал справедливости неожиданным образом приводят к всеобщей уравниловке. Но даже вне этих крайностей ясно, что идеалы справедливости и свободы трудно согласовать друг с другом.