Основы флирта с обнаженным оборотнем (ЛП)

Вставив ключ в замок и отперев дверь, я обернулась к волку, чтобы — ну не знаю, спокойной ночи пожелать? Но он исчез. Ветки, где он стоял, даже не шевельнулись. Я окинула взглядом остальной двор — ничего.

Почудилось мне, что ли? Это так запоздало проявляется ПТСР? Что если никакого волка и в помине нет? Что если подсознание подсовывало мне клыкастого товарища, дабы защитить от воспоминаний, как я убиваю Тига, избавляюсь от тела и поджигаю грузовик, чтобы скрыть преступление? Раньше не замечала за собой признаков шизы, но ведь такие расстройства не возникают на ровном месте?

Ну вот, такие размышления явно человека с расшатанной психикой.

Как ни странно, но это даже не вошло в топ-лист «пятерки страннейших окончаний дней рождений».

Несмотря на утверждения Эви, что Купер «изменится к лучшему», он явно избегал заходить в салун, хотя я иногда видела его проходящим мимо окна. Я не знала, как к этому относиться. Я чувствовала вину, ведь Купер изменил свое расписание и лишился общества друзей из-за стремления держаться от меня подальше. Я злилась на себя за то, что предположила, будто его проблема связана со мной, злилась, что вообще переживала из-за этого. Потом снова чувствовала себя виноватой. Замкнутый круг.

К счастью, меня отвлек новый предмет раздражения. Через неделю после дня рождения в салун с самодовольной улыбкой чеширского кота вплыла Сьюзи Ку и сообщила, что на почте меня ждет посылка.

Я сказала, что это ошибка. Подарок от Кары я уже получила. Никто, кроме нее, не знал моего адреса.

— Что ж, это довольно увесистая коробка, — лукаво сказала Сьюзи. Мне потребовалось некоторое время, чтобы догадаться, что она для тебя. Адреса не было, отправлено на почту для почтальона Гранди, штат Аляска. А потом я увидела на ярлыке имя. Оно немного меня смутило, точнее сильно, но ты единственная Ванштейн в городе. — Подойдя к самому интересному, Сьюзи ухмыльнулась. — Мо — удачное прозвище. Никогда бы не догадалась, что твое полное имя — Молюц…

— Т-с-с! — вскрикнула я и прижала ладонь к ее рту, прежде чем кто-нибудь из посетителей мог подслушать. Сьюзи хрюкала мне в пальцы. Мое полное имя стало занозой в пальце с тех пор, как я начала ходить в школу. Когда его объявили на церемонии вручения аттестатов, зал целых три минуты задыхался от смеха.

Конечно, по закону я могла его сменить, но родители довольно долго успешно не подпускали меня «к системе». Я в самый последний момент получила номер социального страхования, чтобы подать заявление в колледж. Мысль чистить и так скудную биографию из-за того, что родители оказались непримиримыми хиппи, довольно раздражала. Так что я тщательно охраняла личные данные и документы и мучилась из-за этого. Совсем не хотелось проходить через это в Гранди.

— Извини, — сказала я, убрав ладонь с ее лица.

— О, я считаю, это очень красиво имя, — пыталась поддразнить Сьюзи. — Единственное и неповторимое.

— Чего ты хочешь? — спросила я, сузив глаза. — Как мне купить твое молчание?

— Хотелось бы дюжину тех шоколадных шахматок. — Она кивнула на блюдо под стеклянным колпаком.

Я тщательно завернула их.

— За счет заведения, — сказала я. Под заведением я подразумевала себя.

— Приятно иметь с тобой дело, Молюц…

— Тчч-тшш, — зашикала я, делая движение «рот на замок».

Сьюзи захихикала и освободила табурет.

— Можешь забрать свою посылку в любое время до трех.

— Что все это было? — поинтересовалась Эви, когда я проводила Сьюзи уничижительным взглядом.

— Ничего, — проворчала я.

Был только один человек, кто мог адресовать посылку на мое полное имя. Моя мать.

Посылка еще три дня оставалась на почте, пока я тихо бесилась и до одурения занималась выпечкой. В конце концов, я забрала ее из болезненного любопытства и желания не допустить, чтобы Сьюзи оформила посылку как невостребованную, открыла ее и обнаружила что-нибудь унизительное, что отправила мать.

— Ты собираешься ее открыть? — разрываясь от любопытства спросила Сьюзи, когда мы загрузили коробку в грузовик.

— Дома, — ответила я. — Как шахматки?

— Большую часть я взяла в «Стрижки и завивки», — ответила она, усмехнувшись. — Они пошли на «ура». Герти Гоган спросила, что такого я сделала, чтобы заслужить целую дюжину, а я сказала, что всего лишь помогла подруге. — Тут Сьюзи немного смутилась. — Конечно, некоторые дамы в салоне красоты не были в «Леднике» после того, как вы с Эви все там поменяли. Они до сих пор не слышали о тебе. Так что мы с Герти рассказали им все о тебе, твоем переезде и, слово за словом… — тут она затараторила: — у меня вырвалось твое полное имя.

Честное слово, сначала проговорилась мама Кары, теперь Сьюзи. Мне ли не знать, как «неболтливы» люди?

Я взорвалась:

— Сьюзи! Я думала, мы договорились!

— Так получилось, — провизжала она. — Это все из-за шоколада. Не могла мыслить ясно.

— Хорошо, раз так — месяц никаких шахматных привилегий.

— Но Мо!

— Месяц! — повторила я, забравшись в грузовик, и опустила окно. — Буду продавать тебе лимонные пирожные, но только!

Она сморщила нос от отвращения.

— Но я терпеть не могу лимонные!

— Я знаю! — крикнула я и уехала, закатив глаза.