Основы гуманной педагогики. Книга 5. Учитель

Его рука осторожно проникает в сердце.

Она мягко входит внутрь и извлекает маленькую – с горчичное зёрнышко – жемчужину, которая светится.

Комната освещается.

Он зачарованно смотрит на неё.

«Моя жемчужина, она сияет… Теперь я могу работать дарителем света – особенно для детей! Вот оно – мое дело!»

Он встаёт и идёт со светом жемчужины к полке, протягивает руку и достаёт книгу.

Затем садится за кухонный столик.

Под светом жемчужины читает, читает, читает…

***

Прошли месяцы, и наступил май.

Учебный год был на исходе.

С того дня, как он открыл свою жемчужину, жизнь Алексея Александровича резко изменилась. Он стал другим человеком. Его трудно было узнать даже внешне: черты лица выровнялись, волосы посветлели, глаза приобрели небесную окраску. Он стал ходить более уверенно, одаривал всех пленительной улыбкой. Он весь был сиянием своей жемчужины.

Он рано приходил в школу вместе с мальчиком.

Подходил к доске, записывал и зарисовывал на ней символы, слова, мудрости, числа, таинства.

Дети тоже начали приходить пораньше. Каждый день стал для них праздником.

– Мой ребёнок такое говорит о вас… такое говорит… – сказала однажды мама одного мальчика и спросила у учителя разрешения посидеть на уроке.

– Пожалуйста, – ответил Алексей Александрович.

И с тех пор родители детей были частыми гостями на уроках.

Но по школе распространился слух, что в 1 «А» классе молодой учитель самовольничает.

Завуч всё рвалась проверить, как работает новичок, чему научились его ученики. Но директор, просматривая месячные планы работы завуча, вычёркивал вопрос о проверке работы Алексея Александровича.

– Поймите, – каждый раз возмущалась завуч, – он не специалист, у него нет опыта. На методических объединениях сидит молча. А вдруг дети отстали от программы?

Но директор стоял на своём.

– Он талантливый начинающий учитель… – «Талантливый» – это слово бесило завуча, а директор продолжал: – Наши проверки могут вспугнуть его, и он уйдёт из школы!

– А вы откуда знаете, что он талантлив? – не сдавалась завуч.

Эти стычки происходили в начале каждого месяца.

Завуч всё ждала, что пожалуются родители. Год заканчивался, но ни одной жалобы на учителя от них не поступило. Она допытывалась у некоторых мам, что происходит в классе и как их дети успевают. Но они или скрывали, что именно происходило в классе, или же просто не могли объяснить. Но, скорее всего, было и то и другое.

Бомба разорвалась после того, как сам Алексей Александрович пришёл к директору и сказал:

– Теперь вы можете проверить мой класс.

У директора было особое отношение к молодому учителю: не зная почему, он просто верил в него. Эта вера отчасти была закреплена прошлогодним опытом с четвёртым классом.

Увидев Алексея Александровича, он обрадовался, прочёл ему пару новых стихов и обещал, что создаст комиссию. Он вызвал завуча.

– Вы хотели проверить первый «А»? Проверяйте!

Завуч иронически усмехнулась:

– Кто будет нести ответственность, если класс провалится? Я снимаю с себя такую ответственность!

– А вы сначала проверьте. Создавайте комиссию.

Комиссия была создана.

Были проведены первые контрольные.

Члены комиссии сочли, что тут какая-то ошибка, такого результата в первом классе не должно быть.

Провели повторные контрольные работы, срезы, собеседования с детьми. Члены комиссии сочли, что они опять что-то напутали. Только один из них – учитель литературы – задал всем остальным вопрос:

– А какой класс мы проверяем?

– 1 «А», какой ещё! – усмехнулась завуч.

– Вы меня простите, – сказал литератор, – но это не первый класс, может быть, и не второй…

И хотя завуч была против, по настоянию учителя литературы комиссия решила провести проверку на уровне второго класса.

Результаты ошарашили всех. Комиссия была вынуждена признать, что всем детям 1 «А» класса нечего будет делать во втором классе, их можно сажать прямо в третий.

Тогда завуч поставила вопрос ребром: имел ли учитель право так самовольно поступить с утверждёнными программами и учебниками? И она нашла себе сторонников: как ни странно, их было большинство в школе.

Учителя ехидничали:

– Ишь ты, нашёлся новатор…

– Ишь ты, выскочка какой…

– Ишь ты, захотел переплюнуть всех…

– Его следует строго наказать, как можно так опережать программы?

– Зачем ему это нужно было?

И так далее и тому подобное.

Но директор смотрел на происходящее иначе.

– Нам лучше узнать, как Алексей Александрович, начинающий учитель, да ещё не специалист, добился таких успехов. Вы эту сторону дела тоже исследовали? – спросил он у членов комиссии.

Кто-то поспешно сказал:

– Наверное, он (т. е. Алексей Александрович) отобрал для своего класса самых талантливых детей!

– Нет, – сказал директор, – он никого не отбирал, привёл только одного мальчика, о котором вы знаете.

– Тогда, – предложил другой член комиссии, – он добился этого за счёт перегрузки детей, за счёт утроенных домашних заданий… Надо полагать, у детей подорванное здоровье…

Директор поручил комиссии перепроверить это сомнение. Перепроверили, провели медицинское обследование детей, расспросили родителей и самих детей.

Сомнение не подтвердилось.