Основы языческого миропонимания

3. Ломка или иная намеренная порча. В Сибири ритуальная порча могильных вещей встречается в неолите, но становится особенно выраженной, начиная с энеолита (Андреевский могильник близ Тюмени, Самусьский могильник в низовьях Томи, погребения глазковской культуры в Прибайкалье и др.), и продолжает существовать в тех или иных проявлениях вплоть до этнографической современности.

И. П. Росляков писал о погребальных обычаях остяков: «У всех… вещей, кладутся ли они в гроб или бросаются на кладбище, на дне их или сбоку непременно пробивается дырка или делается какой-нибудь другой изъян: отбивается дужка или вещь надкалывается; если вещь деревянная или если это нарта, то выламывается несколько копыльев; если это шест — он надламывается; если колокольчик — у него вырывается язычок; если какая-нибудь принадлежность одежды — от нее отрезается какая-то незначительная часть ее; если это деньги серебряные или медные — на них пробивается дырка; если деньги бумажные — от них отрезается угол; если какие-нибудь звериные шкуры… — на их спине вырезается кусок меха; если это живые олени, то они полузадушенными с петлей на шее оставляются на могиле; то же самое делается с любимой собакой умершего и т. д. Словом, все вещи, какие бы они не были, никогда не кладутся в могилу целыми» (Росляков И. П., 1896. С. 4).

«Без сомнения, — объясняет этот обычай К. Ф. Карьялайнен, — настоящая причина в том, что имущество умершего, как и принесенные в дар животные, должны быть "умерщвлены", ибо их душа должна освободиться и получить тем самым способность следовать за умершим в потусторонний мир» (Karjalainen K. F., 1921. S. 148). Эту же мысль позже высказал Л. Я. Штернберг в отношении нивхов, которые, по его словам, «ломают нарты, котлы, копья, бьют собак, чем освобождают их души для следования за покойником» (Штернберг Л. Я., 1933. С. 306).

«Умерщвлялась» даже предназначенная покойнику пища. Так, коми-пермяки, чтобы жертвенные яства дошли до умершего, во время поминок разламывали предназначенный ему пирог со словами: «Да дойдет!» (Смирнов И. Н., 1891. С. 243).

У порчи могильных вещей был еще один смысловой аспект: любая часть — зародыш целого. То, что являлось частью в мире живых, может стать целым в мире мертвых (и наоборот?). Так, положенный с покойником в могилу обломок горшка, оказавшись в стране мертвых, может обернуться целым сосудом, кусок одежды — целым платьем и т. д. То же самое происходит с кусочком вещи, перемещенным из Нижнего мира в Средний. В хантыйской сказке нижний дух Арых-лунг отрывает клочок от своей рубахи и бросает в обласок (долбленый челн. — М. К.) земного человека. В результате лодка едва не перевернулась — так много оказалось в ней разного товара (Мифы, предания, сказки…, 1990. С. 203). Поэтому в могилу вместе с покойником разрешалось в определенных случаях класть черепок вместо горшка, несколько волосков от конской гривы вместо коня и т. д.

4. Придание неестественного положения. По верованиям сибирских аборигенов, верх в определенных ритуальных обстоятельствах мог стать низом, а низ — верхом. Отсюда — очень распространенный в сибирском язычестве магический прием «переворачивания», символизирующий замену одного пространства другим. С подобным явлением сибирские археологи не раз сталкивались при раскопках жертвенных комплексов энеолита, бронзового века и более поздних эпох (поселение Сузгун II, городище Чудская Гора в Среднем Прииртышье, могильник Осинки на Алтае и др.), где найдены стоящие вверх дном культовые сосуды с солярно-астральной орнаментацией, воспроизводящей структуру Вселенной.

В чем смысл перевернутости? Коми-пермяки, если православный бог или святой не угодил им, переворачивали икону вниз головой (Смирнов И. Н., 1891. С. 256). В таком положении она воспринималась как бы выключенной из земной жизни. «Изображение человека головой вниз, — писал о Хакасско-Минусинской котловине более ста лет назад Н. С. Щукин, — я видел на многих плитах; оно означает: ушел в землю» (Щукин Н. С., 1882. С. 243). Нивхи, как и многие другие сибирские народы, после смерти сородича делали его заместительное тело для временного пристанища темной души, чтобы ей было где обитать до окончательного переселения в Нижний мир. Идольчик изготовляли из отколотой от лиственницы щепки; при этом голову вырезали на конце, обращенном к комлю, а ноги — к вершине (Крейнович Е. А., 1973. С. 377–378), в результате чего фигурка приобщалась к нижнему пространству даже без переворачивания вниз головой. Видимо, в такой же «обратной» манере прежде изображали своих покойников и другие сибирские народы.