Основы искусства святости, том 3

«Мученики не просили Христа избавить их от терзаний и мучений, ни подвижники не искали освобождения от трудов и потов подвижничества, — говорит св. Симеон Новый Богослов, — но те и другие умоляли лишь даровать им терпение, и с этим терпением подвизались подвигом мученичества и подвижничества, чтобы в будущей жизни восприять награду за труд свой»⁴¹.

Вообще нужно сказать, что освобождение от искушений не приносит человеку пользы, хотя бы потому, что это значит отказ от борьбы. А раз нет борьбы — нет и венцов за победу. Но отсюда нельзя выводить новоначальным, что нужно самому искать искушений и схватки с бесами. Чтобы погубить такого тщеславного человека, те нередко употребляют следующий прием: делают вид, что он их гонит и поражает, а отступают притворно (например, молодую девушку иной захочет умственно «развить», открыть сомневающейся «путь спасения» и, занимаясь, не чувствует сперва никаких блудных вожделений⁴²; сами же демоны, находясь здесь же, вокруг парочки, зорко за ней наблюдают), потом вдруг внезапно восхищают эту несчастную душу (а иногда и другую впридачу), низвергают в грязь и погибель «и до такой степени приучают ее к порокам, что она после того уже сама себе наветует»⁴³. Так что уж приходится только сказать с пророком Исайей: како бысть блудница град верный Сион... (Ис. 1,21)

«До какой степени опасно и вредно для молодого человека читать молодой девице что-нибудь, кроме курса чистой математики, — не без некоторого юмора иллюстрирует мою мысль Герцен⁴⁴, писатель, с аскетикой даже не имеющий ничего общего⁴⁵, — это рассказала на том свете Франческа да Римини Данту, вертясь в проклятом вальсе della bufera infemale*; (*адского вихря (итал.)) она рассказала, как перешла от чтения к поцелую и от поцелуя к трагической развязке».

-231-

Но нехорошо было бы скрыть добродетель настоящих подвижников. «Неленостная душа воздвигает бесов на брань против себя; с умножением же браней умножаются и венцы, — говорит св. Иоанн Лествичник⁴⁶. — Неуязвляе-мый супостатами не получит никакого венца; а кто от случающихся падений не упадает духом, того восхвалят ангелы как храброго воина».

«Монах есть тот, — говорит сей же из досточуднейших отцов и монахов, — кто невидимых супостатов, даже и когда они бегут от него, призывает на брань и раздражает, как зверей»⁴⁷.

Но так как мы ленивы и суть телесни, духа не имуще (Иуд. 19), то не будем уподобляться ребенку в рубашонке распояской, берущемуся за отцовскую саблю, — всех-де «влагов излублю!» Будем с терпением принимать скорби, посылаемые нам промыслительно и по силам нашим (1 Кор. 10, 13). Не молиться об освобождении от тиранства страстей (разумею здесь: в целях дать себе «отдых») и без ропота нести свой крест — и то уже для нас есть великое дело.

Необходимое разъяснение

Целью жизни спасающегося является освобождение — чрез личный подвиг и, главным образом, благодатную помощь свыше — от страстей и принятие в себя Св. Духа или, что одно и то же, всей Святой Троицы. Конечно, не в каком-либо переносном смысле, а в буквальном (Ин. 14, 23, 25). Отсюда понятно, что вся молитва христианина заключается в одном: «Не введи нас во искушение, но избави нас от лукаваго». Но это отрицательная, так сказать, сторона дела, только половина его. Мало не иметь в себе страстей (ведь не верующие «ни в чой, ни в грай» тоже часто не имеют, например, блудных браней и обвиняют монахов — святых отцов — в патологии из-за того, что тех обуревают блудные помыслы), надо вместо них насадить Христовы добродетели. А это уже другое и очень, очень трудное дело, требующее не одного десятка лет напряженной ежеминутной денно-нощной брани с бесами и сердечного внимания. Для этого не требуется отсутствия искушений (что ж из того, что их нет, ведь «залоги» -то, по терминологии святых, корни-то страстей в нас остаются; следовательно, приблизился к сердцу любимый предмет, и оно заныло; нужно с -232-