Основы искусства святости, том 3

Пес не одарен разумом, но имеет чувство почти равносильное разуму. Что едва изобрели мирские мудрецы, просидев над этим большую часть жизни, — разумею хитросплетение умозаключений, — тому пес оказывается наученным от природы. Ибо, отыскивая звериный след, когда найдет, что он разделился на многие ветви, обегает уклонения, ведущие туда и сюда, и тем, что делает, почти выговаривает следующее умозаключение: или сюда поворотил зверь, или сюда, или в эту сторону. Но как не пошел он ни туда, ни сюда, то остается бежать ему в эту сторону. И таким образом, чрез отрицание ложного, находит истинное. Более ли сего делают те, которые, чинно сидя над доскою и пиша на пыли, из трех предложений отрицают два и в остальном находят истину?

А памятование милости в этом животном не пристыдит ли всякого неблагодарного к благодеяниям? Рассказывают, что многие псы, когда господа их были убиты в пустом месте, умирали над ними...²¹

Что же скажут те, которые не только не любят сотворившего и питающего их Господа, но и в числе друзей имеют глаголющих неправду на Бога, одной приобщаются с ними трапезы и при самом вкушении пищи терпят хулы на Питающего?»

Я позволил себе привести эту выписку в большем размере, чем дозволяют то узкие рамки трактуемого вопроса, затем, чтобы дать возможность читателю за один раз познакомиться с понятием о естественных добродетелях и узнать, что последние все же не естественны в том смысле, какой придает этому термину позитивная наука, ибо и они вложены в природу человека и животных Богом.

Всем этим объясняется, почему мы и в язычестве находим высокие образцы

22

добродетели и иногда поразительное предвосхищение христианских идей . Но все дело в том,

-247-

что доброделание языческое крайне несовершенно; несовершенно и само по себе, а если дело рассматривать с христианской точки зрения, то оно и совсем никуда негоже. Почти всегда добродетель у язычников делалась не ради красоты ее самой (самый малый из достойных побудительных мотивов), а ради побочных целей. Сколько сюда примешивалось тщеславия, хвастовства, которые претили

23

иногда им самим же . И ради тщеславия чего только ни делалось: философ Анаксагор предоставляет, например, свои поля топтать верблюдам и овцам, желая показать свое беспристрастие к вещам; Крател обращает свое имущество в деньги и бросает их в море... А чтобы раздать свое достояние бедным голодающим или

своим подыхающим от тяжелой работы рабам — до этого их «царственные» умы не додумывались!²⁴

Но язычники меня вовсе не интересуют, а заговорил я о них только затем, чтобы некоторые христиане спросили себя, далеко ли они сами ушли вперед от исполнения добродетели по-язычески. Не увидим ли мы, если хорошенько вникнуть в дело, что в большинстве случаев христиане, совершая добродетель, сами далеко отстоят мыслью от Христа? Подадут милостыню, но лишь из чувства жалости к калеке (всем известны случаи, когда последние, чтобы собрать больше денег и подействовать на нервы сентиментальных барынь, нарочно уродуют себя или подделывают свои уродства, как нищие «Дворца чудес» в «Notre-Dame de Paris»* (*«Собор Парижской Богоматери» (франц.) — роман В. Гюго. —Прим. составителя.) у Виктора Гюго, где можно видеть «les aveugles qui regardent et les culs-de-jatte, boiteux qui courent»**). (**«слепых, которые глядят, и безногих, хромых, которые бегают» (франц.))Примут нынешние христиане участие и в воспитании сироты, но по действию скрытой страсти²⁵. Скроют, подавят проявление и самой страсти (например гнева), но опять-таки только потому, что это — «неприлично»²⁶. В великосветском обществе, для того чтобы скрыть краску гнева или стыда, дамы нарочно белятся, так что лицо делается «эмалированным», «маской», под которой ничего не видно.

Но если бы дело заключалось только в том, чтобы ничего не иметь, то нищие — продолжу словами учителя первохри-

-248

27

стианской Церкви (II века) Климента Александрийского ,

- «вовсе ничего не имеющие, но, ходя обнаженными, выпрашивающие, что необходимо на день, по дорогам располагающиеся... Бога же и праведности Божией не знающие, единственно из-за этой крайней нищеты своей, из-за этой беспомощности жизни, из-за этого неимения вещей ничтожнейших должны были бы считаемы быть за людей счастливейших и богоугоднейших, и за наследников

жизни вечной». Но это не так. «Не всегда нищета похвальна, — говорит св.

28

Василий Великий , — а только, когда она с евангельской целью принята произвольно. Ибо многие по достатку нищи, а по произволению весьма любостяжательны. Их бедность не спасает, а произволение осуждает. Посему блажен не тот, кто беден, но кто сокровищам мира предпочитает Христову заповедь. Таковых и Господь называет блаженными, говоря: блажени нищий духом (Мф. 5, 3),

- не бедные имуществом, но избравшие нищету сердца».