Основы логистической теории цивилизации

Снова проводя биологические аналогии, можно сказать, что общество стало «многоклеточным», причем разделившиеся «клетки» не разошлись навсегда, а остались в контакте и специализировались одна — на управлении и преимущественном потреблении, другая — на подчинении и преимущественной добыче ресурсов.

Залог будущих успехов «первоцивилизованного» племени был заключён именно в этой структурной особенности, которая позволила ему в дальнейшем вырасти в очень большой организм цивилизации. Герберт Спенсер со своей органической теорией в этом смысле был прав: цивилизацию вполне можно сравнить с «живым организмом», имеющим специализированные органы. В общем смысле специализация считается главным признаком развития, эволюции, прогресса.

Но не текущий уровень развития, и не только освоение транспорта, и вовсе не богатая ресурсная база позволили выдвинуться первооткрывателям цивилизации, а открытие логистики, системы дистанционной добычи и доставки транспортом ресурсов для конечного потребления. Постоянная связь между разделенными территориально и связанными транспортом частями одного племени, а также возможность теоретически безгранично увеличивать размеры ресурсной базы за счет удлинения цепочек взаимосвязанных частей племени позволили «первоцивилизованному» племени концентрировать усилия, расти и развиваться, выйти за рамки территории, ранее ограниченной дневным маятниковым ходом первобытного человека.

Образно говоря, вместо «ложноножек одноклеточного организма» первобытного общества у «первоцивилизованного» общества образовались «длинные руки цивилизации», и этими руками новорожденная цивилизация могла дотянуться не просто гораздо дальше, а практически до любых ресурсов, что впоследствии и произошло.

Следует особо подчеркнуть, что разделившиеся «первоцивилизованные» общества стали неравноценными, что обеспечило их взаимозависимость и устойчивую взаимосвязь, иначе самодостаточность быстро привела бы их к сепаратизму и превращению отделившегося общества в такое же обычное первобытное, как и все остальные. Кстати, именно этот вектор деградации и наблюдается при изоляции от цивилизации — политика автаркии, последствия социальных и техногенных катастроф, движение дауншифтинга и прочее. В то же время именно с сепаратизмом и самодостаточностью идет постоянная борьба цивилизации, ибо такими людьми и обществами очень трудно управлять — им почти ничего со стороны не нужно.

Неравноценность образовавшихся социумов «первоцивилизованного» общества, скорее всего, была обусловлена естественным половым распределением ролей: женщина — хранительница домашнего очага и собирательница всего полезного на ближайшем к жилищу пространстве, а мужчина — охотникдобытчик-защитник на дальних подступах к дому.

Поэтому отделившееся зависимое общество, обязанное обеспечивать основное общество ресурсами, состояло, по всей видимости, полностью из молодых мужчин охотниковдобытчиков, что вполне соответствует традициям первобытного матриархата. Сохранившиеся до настоящего времени немногие первобытные матриархальные племена дают нам печальное, но узнаваемое зрелище мужчин на положении рабов в джунглях на отхожем промысле, которых иногда допускают до тела в качестве вознаграждения за хорошо выполненную работу, для размножения и для собственной услады. Впрочем, за подобными примерами и не надо так далеко ходить.

В историческое время основное «материнское» общество вполне узнаваемо называлось метрополией (буквально «городматка»), а отправляемые на добычу ресурсов почти исключительно мужские сообщества образовывали колонии, кормившие метрополию, которая в свою очередь обеспечивала их для этого всем необходимым — оружием и другими полезными и не очень штучками (так устроена «колониальная торговля»). Примерно так же сейчас гастарбайтеры отправляются в дальние края для обеспечения жизни своих семей, по сути, давно известный вахтовый метод, но сейчас они возвращаются, а тогда их отправляли в «бессрочную командировку».

Греческая, и римская, и все последующие колонизации строились по такому же канону: молодые мужчины посылались, как в армию по призыву, «на заработки», то есть на колонизацию[7]. В метрополии-«городе-матке» оставалась классическая триада «старики, женщины и дети».

В целях краткости изложения мы вынуждены пропустить здесь подробный и увлекательный разбор, какими способами метрополия («город-матка») осуществляла контроль своих находящихся вдалеке мужских молодежных колоний, чтобы они не застряли в чужеродной «звезде» и не начали работать на благо другой экономики, хотя всё это совершенно очевидно для любой женщины, а остальные 50% населения могут раскинуть мозгами.