Основы медитации. Вводный практический курс

Тамас-гуна (или Тамас) связана со следующими свойствами человека или объектов внешнего мира: тяжесть, пассивность, медлительность, тьма, невежество, тупость, леность. Для второй — Раджас-гуны (или Раджаса) — характерны: страстность, подвижность, деятельность, беспокойство, порывистость. Сатгва-гуна (Саттва) связывается со светом, чистотой, гармонией, уравновешенностью, незапятнанностью, спокойствием, радостной безмятежностью; пассивность саттвы — лишь видимость, поскольку из этого состояния легко можно перейти к более низкому — раджасичному. Если доминирующими началами являются тамас и раджас, человеку или другому объекту свойственны первые два уровня. Они — низшие и противоречат йоге. По мере очищения Читты от элементов тамас и раджас-гуны начинает преобладать саттва, и проявляются четвертое и пятое состояния, открывающие путь к йоге. Дости жение полного покоя Читты, сдержанность ее от модификаций вплоть до состояния абсолютного покоя и есть йога.

Согласно йоге, человеческое «Я» выступает субъектом пяти источников несчастий: 1) ошибочного понимания вечного как невечного, «не-Я» как «Я»; неприятного как приятного; нечистого как чистого; 2) ложного-понимания или восприятия «Я» как тождественного с интеллектом; 3) желания наслаждений и средств их достижения; 4) отвращения к боли и ее причинам; 5) инстинктивной боязни смерти у всех живых существ [160].

Соотношение теоретической части йоги с положениями санкхьи лучше проследить с позиций учения о таттвах (сущностях, составных элементах, исходных атрибутах). Пракрити, Махат, Ахамкара ("сознание самости"), 5 органов чувств, 5 «органовдействия» (голос, руки, ноги, органы выделения и органы размножения), ум-манас, 5 грубых физических элементов и 5 танматр (тонких сущностей) образуют в совокупности систему из 24 таттв. Ею оперирует "санкхья 24 элементов". В "санкхье 25 элементов" к ним прибавляют Пурушу как отдельное от материи духовное начало. В йоге, которая называется также "санкхьей 26 элементов", добавляется также личный Бог, вера в Иш-вару (Верховного Бога-Владыку в небесной иерархии) [20; 162]. Вся система перечисленных таттв, включая прежде всего подсистему из пяти тонких элементов (танматр), породила большие трудности для современной научной интерпретации этих понятий и самих даршан. С. Радхакришнан полагал, что эти стороны учения санкхьи и йоги обусловлены воздействием еще более древних воззрений, до нас не дошедших [20]. Так или иначе, ясно, что мы имеем здесь дело с совершенно иной знаково-логической системой, причем принципы логических построений в древней Индии (а также Китае) существенно отличаются от аристотелевской формальной логики, которую унаследовал и развил Запад.

Важнейшее отличие йоги как одной из даршан — практический путь к освобождению (мокше) через систематическую тренировку тела и души. Сходная в ряде теоретических посылок, санкхья больше внимания уделяет познанию отличий «Я» от всего остального мира как средству достижения освобождения.

Все системы индийской философии (за исключением материалистической школы чарваков) настаивали на применении йоги как необходимой практической стороне философии жизни [160]. Поэтому рассматривать йогу как отдельную ФИЛОСОФИЮ, как это зачастую делается в нашей отечественной популярной литературе, вряд ли правомерно. Такой вывод можно сделать не только из анализа традицион ных даршан древней Индии, но и с позиций рассмотренных в 1-й главе материалов по даосизму, буддизму и другим восточным учениям.

Основная черта, которая характерна для развития йоги в постведический период, — постепенный отказ от аскетизма. Так, основным средством йогической практики ведийской йоги выступал тапас, т. е. "умерщвление плоти", аскетическое отшельничество [173]. Основная идея Упанишад — отрицание крайностей аскетизма — получает заметное развитие в «Бхагавад-Гите» [20]. В книгах «Махабхараты» наряду с традиционным "суровым подвижничеством" можно найти целый ряд отрывков, свидетельствующих о наличии специальных практик, которые, хотя и подразумевают отшельничество, но сводятся отнюдь не к одному лишь тапасу. Эти практики, будучи объединены в целостную систему, были направлены на достижение освобождения без сурового аскетизма. Так или иначе, по мере становления и обособления йоги как отдельной дисциплины значимость тапаса снижается до минимума, хотя его необходимость полностью не исчезает.

В «Бхагавад-Гите» можно найти как отрывки, полностью согласующиеся с традициями ведийской йоги, так и едва ли не противоположные по содержанию места. Так, близким к описанию практики йоги в "Шветашватара-упанишаде" является следующее [95:6:10–15]: