Основы научного антисемитизма

О русофобии заговорили, в основном, с тех пор, когда Игорь Шафаревич написал статью «Русофобия», где в русофобии однозначно обвиняются «плохие» русофобы. Причем, что интересно, никто из сторонников еврейства еще ни разу не применил это слово для обозначения объективного явления, как будто отрицанием факта можно решить ту или иную проблему. Так, еврейская сторона утверждает, что не существует никаких «русофобов», все это, мол, выдумки «антисемитов», гойская же сторона, напротив, считает мифом антисемитизм, как, например, Кара-Мурза в своей статье «Миф о русском антисемитизме». Но элементарная логика должна была бы подсказать: если одна сторона противостоит другой, то и другая необходимо противостоит первой, не бывает одностороннего «анти». Но почему никто не хочет посмотреть правде в глаза и поставить элементарный вопрос: за что русофобы ненавидят Россию, справедлива ли их ненависть? Тогда, если обнаружится, что у ненависти имеются объективные основания, то виновато ли «зеркало» в том, что у русских порой «рожа крива»? Потом, нужно посмотреть, одни ли только признанные «русофобы» ненавидят Россию, не содержится ли та же ненависть и у тех, кого все считают патриотами России? Но Шафаревич боится даже намеком затрагивать эти вопросы. Почему? Потому что они разрушат его иллюзорный патриотический мир, дискредитируют идеи, которые ему хотелось бы видеть воплощенными в действительность, но которые всегда были и будут мифом, а именно, идеи высокодуховной чистой России. Идея красивая – это бесспорно, но покажите мне русофоба, который бы ненавидел именно эту идею? Точно так же, как нет таких антисемитов, которые бы ненавидели евреев за их религию, культуру и приверженность своим национальным традициям и даже за «богоизбранность». Ненависть вызывает нечто совсем другое, не имеющее никакого отношения ни к религии, ни к духовности, ни к национальной культуре. Но сказать, что именно, нельзя. Тема эта запретная. Однако всякая запретная тема потому и запретна, что она истинна. И, несмотря на это, как говорится, «шило в мешке не утаишь». Истина (ненависть) так или иначе прорывается даже у самых ярых патриотов. Приведем несколько цитат:

Достоевский: «русские должны бы быть истреблены для блага человечества как вредные паразиты!» (Бесы). – Нет, это не его личное пожелание, но одного из героев романа, зато тем самым он констатирует факт, что такая «самоненависть» существовала в русской среде и автору была понятна.

Солженицын: «хуже всего на земле быть русским», «Если ты по несчастью русский – скрывай это как дурную болезнь, иначе тебе не сдобровать!», – аналогично, здесь автор ГУЛага цитирует идеи, витающие в русской среде, а это уже крик его собственной души: «Соотечественники! Узнаёте ли вы свою харю?». А вот качества русских, описанные в нижеприведенных главах «ГУЛага»:

«(1). ПОСТОЯННЫЙ СТРАХ.

(2). ПРИКРЕПЛЕННОСТЬ.

(3). СКРЫТНОСТЬ, НЕДОВЕРЧИВОСТЬ.

(4). ВСЕОБЩЕЕ НЕЗНАНИЕ.

(5). СТУКАЧЕСТВО

(6). ПРЕДАТЕЛЬСТВО КАК ФОРМА СУЩЕСТВОВАНИЯ.

(8). ЛОЖЬ КАК ФОРМА СУЩЕСТВОВАНИЯ

(9). ЖЕСТОКОСТЬ.

Можно назвать еще (10). РАБСКУЮ ПСИХОЛОГИЮ» (Архипелаг ГУЛаг).

А вот в последней его книге «200 лет вместе» есть такое, например, сравнение русских с евреями: «Еврей-вольный не настолько был глуп, чтобы в еврее-заключённом действительно увидеть «врага народа» или злого хищника народного достояния (как это видел оболваненный русский в русском), он прежде всего видел в нём страдающего соплеменника, – и хвала евреям за эту трезвость!». – Мы, естественно, присоединяемся к похвале евреям, но как это характеризует русских! Значит, они всегда оказываются настолько глупы, чтобы давать себя оболванивать. Или вот дальше там же он пишет: «потекла широкая и долгая кампания против «космополитов» (с советским тягучим тупоумием прицепились к этому хорошему слову и затягали его)». – Что такое «советское тягучее тупоумие»? Не есть ли это нечто типичное и органически присущее советским, которые, в свою очередь, не тождественны ли русским? Если не в подобных высказываниях проявляется русофобия, то в чем же еще?

 Я нарочно не цитировал здесь признанных «русофобов» типа Войновича или Гроссмана. О них достаточно сказано у того же Шафаревича. Нас интересует русофобия именно тех, кого принято считать «патриотами». Выше мы писали, что патриотизм есть чувство любви и привязанности к своему народу, но можно ли назвать «патриотизмом» фобию и ненависть? – Да, можно, ибо и любовь, и ненависть означают, в принципе, одно отношение – неравнодушие. С другой стороны, если бы сам народ умел любить себя, своих близких и единоверцев, его бы было за что любить или, по крайней мере, уважать и другим, такому народу и никакие евреи не страшны, он никогда не станет субъектом еврейского вопроса.