Основы пневматологии

Каждая религии раскрывается во всех трех пневматологических категориях и обнимает все области психических проявлений человека. Восприятие религии и феноменология религиозного сознания чрез посредство форм обнаружения в первом приближении искусственно сводит их к явлениям общелогического порядка и лишь к особому виду произведений человеческого разума. Здесь главнейшее значение приобретает теологическая форма, и весь религиозный завет понимается по существу однородным со всеми философскими системами. Религия есть только популяризация философии, и притом приноровленная к особенностям и условиям жизни данного народа. Культ и его ритуалы, с одной стороны, являются лишь неустранимой уступкой неразвитости масс и их атавистической инстинктивной жажде чудесного, а с другой — суть лишь символические выражения общефилософских доктрин. Во всем этом первенствующее положение занимает разум, чувство же и воля соподчинены ему, лишены самостоятельного обоснования и значения и рассматриваются только как объекты разумного сознания. В современности такой гипертрофированный рационализм восприятия религии свойствен в особенности протестанству и некоторым английским сектам. Если это первое приближение в восприятии религии через посредство форм явно обнаруживает свою несостоятельность и ниспровергается всяким непосредственным религиозным опытом, то второе приближение на этом пути также раскрывает свою односторонность, а потому недостаточность, лишь при более вдумчивом исследовании. Здесь уже не имеет места односторонне центрирование на разуме, но реальность религии и религиозного опыта утверждается во всем триединстве пневмато-логических категорий.

Параллельно с разумно-интуитивным познанием конечных причин при свете данной откровением религиозной доктрины утверждается также и самобытная первоосновность эмоциональной и волевой природ религиозной реальности и феноменологии религиозного сознания. Человек не только познает Божество и раскрывающий Его мир в разуме, но и переживает в мистическом чувстве Его благодатное присутствие в себе и во всем окружающем. Религия здесь может открываться помимо систем теологических умозрений в непосредственных переживаниях, и именно этот живой опыт составляет основную сущность религии и сознания верующего. Здесь культ получает несравненно более глубокий смысл, как орудие возбуждения и возвышения переживаний, как средство живых и непосредственных общений; пламенеющего человеческого духа с горним миром. Наконец, такое же пер-воосновное и самобытное значение получает и воля. Человек не только познает и переживает религиозные ценности, но и воплощает их в эмпирической действительности. Вся его жизнь и деятельность входят в компетенцию религии, и ни один его акт уже не остается безразличным с религиозной точки зрения. Не только его внешние поступки, но и порывы внутренней психической жизни непрерывно оцениваются и регламентируются религиозным сознанием. Прежде всего здесь первенствующее положение приобретает этический канон, а затем вся волевая деятельность переходит из положения объекта в положение субъекта. Она не только оценивается как подчиненный фактор, но и становится орудием и путем возрастающего религиозного опыта. Преобразуясь в свободное творчество, волевая деятельность религиозного сознания непосредственно осуществляет эволютивное воссоздание в человеке божественного начала, преодоление феноменальной субъективности и рождение в жизнь вечного и необусловленного. Но наряду с этой правильной общностью концепции, объемлющей все пневматологиче-ское триединство, она и здесь продолжает утверждать основоположность начала формы. И в разуме, и в мистике, и в воле вся феноменология религиозного сознания есть лишь последовательное чередование его определенно объективированных состояний, его единичных форм. Равным образом и природа Божественной Реальности представляется здесь развертывающейся лишь в категории монадности. Космос есть синтетическая совокупность монадных иерархий единств и множеств, ибо он образуется лишь единичными деятелями и их субъект-объектными отношениями. В силу этого жизнь человека и его отношение к окружающему и Божественному центрированы на идее самости, и именно в повышении иерархического достоинства индивидуального и эмпирического личного начал заключается сущность эволюции. Между тем непосредственная интуиция нас убеждает, что последнее лишь отчасти гармонирует с сущностью религии и состоянием религиозного сознания. Наряду с этим в них имеется и нечто существенно иное, не укладывающееся в идею эволюции в индивидуальной самости и даже прямо этому противопоставляемое. Более того, во всякой великой религии наряду с идеей личного развития мы неизменно встречаем также и идею ее преодоления, перерождения всей системы сознания в некоторое совершенно своеобразное состояние, непонятное и чуждое монадному мировоззрению. Уяснить это с полной отчетливостью мы и можем при свете доктрины о бинере модификаций Реальности.