Основы политико-просветительной работы

Но про бедняцкие, батрацкие слои и про часть более бедных середняков надо сказать, что они в культурном отношении являются наиболее отсталыми. Такое наследие мы получили от старого строя. В старые времена середнячество и беднячество вовсе не учило своих ребят. В прежние времена были только отдельные случаи такого учения. В старые времена для беднячества в культурном отношении создавался тупик.

В первые годы существования Советской власти бедняк также не мог уделять достаточно времени поднятию своего культурного уровня. Даже и сейчас он не может ни газеты выписать, ни книжки в индивидуальное пользование купить. И поэтому долгое время бедняки на культурном фронте отставали. Мы видели в первые годы нэпа, что в наших избах-читальнях, в наших библиотеках, в наших школах, в наших рабфаках преобладала не беднота — из более зажиточной части продвигались в деле учебы наиболее талантливые, а беднота оставалась в тени. И вот только в самые последние годы мы начинаем видеть активность на культурном фронте со стороны бедняков и менее достаточных слоев середняков.

Кто посещает сейчас наши избы-читальни? Сейчас избы-читальни посещают главным образом взрослые бедняки и середняцкая молодежь. Более зажиточная часть покупает в свою собственность книжки, газеты себе выписывает, а в избы-читальни не ходит. Мы видим такое же положение и в области обучения на ликбезах. Кто охвачен этими ликбезами? Главным образом обучается менее состоятельная часть деревни — батрацко-бедняцкая и особенно ее женская часть. Как сейчас реагирует беднота на то, что, например, закрывают ликпункты? Более зажиточная часть к этому делу относится равнодушно, а более бедная часть, та, которой нужны ликпункты, чрезвычайно остро переживает закрытие каждого ликпункта. Мы видим сейчас в этом отношении как раз обостренный интерес со стороны бедноты. Но мы знаем точно также, что сейчас в общем деревня у нас обслужена чрезвычайно плохо в отношении книги и в отношении возможности школьной учебы. Конечно, сейчас культурный уровень в деревне совершенно другой, чем был еще несколько лет назад. Тут сказывается целый ряд влияний — и через Красную Армию, и через шефство, через множество других путей деревня становится культурней. Но вот в смысле овладения практическими знаниями, которые так нужны деревне, — в этом отношении дело обстоит еще очень плохо. Вот Агитпроп ЦК произвел обследование нескольких волостей. Возьмем одну из этих обследованных волостей в Воронежской губернии. Сколько там селений? 144 селения. А учреждениями политпросвета сколько обслужено? Не обслужено 131 — значит, только 13 селений обслужено учреждениями политпросвета, и притом какими? Не только избами-читальнями, но и красными уголками, т. е. самой первоначальной формой политпросветучреждений.

И такое положение дел не просто печальное исключение — это скорее правило.

Как оборудованы наши политпросветучреждения? Возьмем, например, сельские библиотеки. Если мы посмотрим статистику, как будто выходит, что число книг в деревне довольно велико. Взяли ведь помещичьи библиотеки. Но если мы возьмем состав этих библиотек, то увидим, что многие из них совсем никуда не годятся. Если говорят о «моральном изнашивании» машин, о «моральном изнашивании» оборудования, то еще в большей мере приходится нам говорить о «моральном изнашивании» библиотек. Никто не читает эти старые книги, взятые из помещичьих библиотек. Сейчас мы видим такую картину: в библиотеку приходит посылка в 50 книжек и брошюр, и вся деревня набрасывается, все начинают читать, не остается ни одного человека, который бы не перечитал присланные книги. Но прочитают новинки и перестают ходить в библиотеку до присылки новых книг. Понятно, старья, даже политической литературы 1918–1919 гг., теперь никто не хочет читать.