Основы политико-просветительной работы

В Ленинградской губернии произведено было очень интересное обследование читательских интересов бедноты; выяснилось, что беднота читает, какие книги она спрашивает. Оказывается, приходится отметить очень пониженный интерес бедноты к беллетристике. В городах жалуются, что мало беллетристики в библиотеках, а деревенская беднота эту беллетристику не берет, ей некогда ее читать. Больше всего спрашивают книжки практического характера: по сельскому хозяйству, по ремеслу и т. д. На втором месте стоит политическая литература. Но тут надо отметить ту характерную черту, что беднячки больше спрашивают и берут читать политическую литературу, чем бедняки. Чем это объясняется? Это объясняется тем, что по линии женотделов созданы специальные библиотечки, которые включают в себя целый ряд злободневных вопросов, а если мы посмотрим на политические отделы наших библиотек и изб-читален, то увидим, что там есть политические брошюры по вопросам марксизма, даже анархизма, но почти совершенно нет книжек о работе Советов, нет совершенно книжек о кооперации. Например, одна группа бедняков взяла 250 книжек, и из этих 250 книжек о работе Советов было только две, и не было ни одной книжки о кооперации. Не потому, что не было интереса к этой области работы, а потому, что нет такой литературы в природе, нет поэтому и в библиотеках. У нас иногда шефы снабжают библиотеки литературой, и вот шефы снабжают тоже не всегда тем, что надо. Например, в сельской библиотеке имеются политические книжки, но нет книжек Ленина, — имеется одна единственная книжка — «О профессиональных союзах, о текущем моменте и об ошибках Троцкого».

Снабдить библиотеки нужной для бедноты книжкой политпросветы не могут — нет денег. Таким образом, приходится библиотекам в буквальном смысле побираться и получать ту литературу, которую дают добровольные даятели.

А оплата работников политпросветучреждений? Возьмем оплату избачей. Так ничтожна эта оплата, что часто нельзя найти избача, и есть избы-читальни, которые по пять месяцев не работают потому лишь, что за такую заработную плату, которая дается в некоторых губерниях избачу, работать никто не идет, не может идти. Вот какую картину мы видим!

Затем относительно школ. У нас нет еще школьного фонда помощи ребятам. У нас еще очень плохо поставлена охрана детского труда. Мы исходим из того, что у нас вообще нет наемного детского труда, а фактически он есть в деревне — он есть, но не охраняется. Позвольте прочитать одно письмишко, которое на днях пришло от пастуха, от мальчонки-пастушонка. Он как раз по этому вопросу высказывается, он пишет: «Вы говорите, что все дети бедняков и батраков должны получать одежду и книги бесплатно, нам только выдают книги без денег, а одежды не дают. Почему вы с т. Луначарским не сделали приказания, чтобы дети школьного возраста, нанимающиеся в пастухи по договору, освобождались к началу учебного года, а то дети бедняков работают до зимы, и их уже не принимают в школы, говорят: «Опоздали, раньше бы приходили». И дальше он продолжает: «Я свою неграмотную мать выучил читать. Выписал себе журнал «Дружные ребята», не знаю, будут ли там картинки. Напишите мне ответ и передайте привет Анатолию Васильевичу, жду от вас ответа на мои вопросы. Ваш друг Федор Белопузов».

Вот видите, письма ребят-бедняков, вот это письмо, которое я получила, подчеркивают один из самых важнейших вопросов — вопрос об охране труда.

Другие ребята тоже пишут; пишут, например, по поводу 15 миллионов, отпущенных по манифесту[158] на школьное строительство. Целая школа пишет — просит передать на XV съезде привет вождям и сказать, чтобы из этих 15 миллионов рублей им уделили на школу, потому что они в халупе занимаются. Активность этого бедняцкого слоя ребят весьма велика, и указывают они на самую насущную нужду. Необходимо, конечно, создание школьного фонда помощи бедноте, необходимо также внимательно просмотреть законодательство по охране детского труда.

Мне вспоминается, что однажды говорил Владимир Ильич. Он говорил, что мы бываем очень революционны, когда дело касается международных отношений, революционной борьбы и т. д., но когда надо принять какую-нибудь меру, даже самую элементарную, так часто мы проявляем тут крайнюю нерешительность. Например, обязательности обучения там, где есть школы в достаточном количестве, мы не проводим, у нас по Москве и Ленинграду нет еще обязательного обучения. У нас нет обязательного обучения в тех местах, где его проводить можно, где школы имеются налицо. А его проводить надо, иначе дети бедноты, девочки особенно, долго будут оставаться вне школы.