Основы православной антропологии

Однако святые отцы оценивают факт микрокосмичности человека иначе, чем античные философы. Высшее достоинство человека они видят в его богообразности: Как низко и недостойно естественного величия человека представляли о нем иные из язычников, величая, как они думали, естество человеческое сравнением его с этим миром! Ибо говорили: человек есть малый мир, состоящий из одних и тех же со Вселенной стихий. Но громким этим именованием, воздавая такую похвалу человеческой природе, сами того не заметили, что почтили человека свойствами комара и мыши, потому что и в них растворение четырех стихий... Что важного в этом – почитать человека образом и подобием мира, когда и небо преходит, и земля изменяется, и все, что в них содержится... Но в чем же, по церковному учению, состоит человеческое величие? Не в подобии тварному миру, но в том, чтобы быть по образу естества Сотворившего.[73]

У свт. Григория Богослова, прп. Максима Исповедника, прп. Никиты Стифата и других отцов встречается еще более решительное утверждение. Человек – это великая вселенная (макрокосмос), а окружающий космос – лишь малый мир (микрокосмос) по сравнению с человеком: Человек был создан особым миром, лучшим и высшим, чем мир, и как в малом видится великим.[74] В данном случае сравнение происходит не по физическим характеристикам, но по величию божественного замысла. Человек в силу своего предназначения гораздо ценнее всего мира.

Свт. Григорий Нисский всю видимую природу распределяет по следующим уровням бытия: Из телесного одно совершенно лишено жизни, а другое причастно жизненной энергии. Из живых же тел опять: иное живет с чувством, а иное лишено чувствования. Чувственное же вновь разделяется на словесное и бессловесное.[75] Сотворенный человек стал уникальным существом, в котором представлены и приведены в гармоничное единство все основополагающие тварные начала мира. Причем не только человек имеет в себе соответствие миру, но и мир соответствует человеку, чтобы человек мог осуществить свое господствующее предназначение. Между миром и человеком есть четкая взаимосвязь, они образуют взаимовлияющую целостность всего тварного бытия.[76]

Таким образом, в акте творения в человека было не просто «вложено» внутреннее опытное ве́дение всех тварных начал мира. Он сам был носителем гармонии этих начал и, созерцая эту гармонию в себе, мог осуществлять ее в окружающем мире. Поэтому после грехопадения, когда внутренняя гармония тварных начал была разрушена, пострадал не только сам человек, но и весь окружающий мир (см.: Рим. 8:20).

Для управления миром человек целенаправленно поставлен в центр вселенского бытия. В иерархии тварных существ у него особое положение. Человек – это дух, который облечен плотью, но с плотью не умирает. Этим он отличается от других видов духов: ангелов – духов бесплотных и бессмертных, и животных – духов плотских и смертных, умирающих вместе с плотью (см.: Еккл. 3:21). В этом смысле человек – универсальное существо.

Способы рассмотрения человеческой природы

Поскольку все многообразие творения принадлежит двум мирам – вещественному и духовному, то соответственно и в природе человека, объединившей в себе эти начала, различаются две составляющие: тело, относящееся к вещественному миру, и душа, принадлежащая к миру невидимому. Такое двухчастное понимание природы человека как состоящей из тела и души именуется дихотомией.[77] Наряду с этим в святоотеческих творениях часто встречается и трехчастное рассмотрение природы человека, называемое трихотомией.[78] В этом случае человеческая природа рассматривается как состоящая из тела, души и духа. Если при дихотомическом описании дух мыслится как высшая часть души, устремленная к Богу, то при трихотомическом дух рассматривается как отдельная высшая часть человеческой природы.