Основы православной антропологии

В связи с вышесказанным четко прорисовывается содержание понятий «духовность» и «духовная жизнь» – это жизнь в благодатном общении с Богом, жизнь в Духе Святом. Подобная жизнь возможна, если человек подчинит свои душевные и телесные потребности руководству духа – органу богообщения человеческой души.

Ум

В святоотеческих творениях слова «дух» (πνεῦμα) и «ум» (νοῦς) часто используются как синонимы. Особенно много примеров их отождествления встречается у святых отцов, обличавших ересь Аполлинария. Так прп. Иоанн Дамаскин говорит: Ум (νοῦς) принадлежит душе, не как что-либо другое, отличное от нее самой, но как чистейшая часть ее. Что глаз в теле, то и ум в душе.[188] Ум – созерцательный орган. Он предназначен для созерцания и познания Бога и сверхчувственного мира, для богообщения, то есть для высшей духовной деятельности человека: Уму свойственно пребывать в Боге и о Нем умствовать, равно как о Его промышлении и о страшных судах Его.[189] Другими словами, он выполняет все то, что относится к человеческому духу, и прежде всего соединяет человека с Богом. Поэтому так часты взаимозамещения этих слов (см. рис. ниже). Прп. Иоанн Дамаскин пишет: Ум занимает как бы посредствующее положение между Богом и плотию: между плотию, как соединенный с нею, и Богом, как образ Его. Итак, ум соединяется с Умом и служит посредством между чистотою Божества и грубостью плоти.[190]

Ум, как орган созерцания Бога и сверхчувственного бытия, есть важнейшее проявление человеческого духа, поэтому в святоотеческих творениях слова «дух» (πνεῦμα) и «ум» (νοῦς) часто используются как синонимы.

В наставлениях прп. Антония Великого подробно описывается богосозерцательное предназначение ума: Орган зрения телесного – глаза, орган зрения душевного – ум... Душа, не имеющая благого ума и доброй жизни, слепа... Глаз видит видимое, а ум постигает невидимое. Боголюбивый ум есть свет души. У кого ум боголюбив, тот просвещен сердцем и зрит Бога умом своим.[191] Для подобного созерцания необходимо безмолвие (ἡσυχία) всего человеческого естества, чтобы в человеке умолкли чувственность, мечтательность, прекратилось бы и мышление. В этом состоянии ум не рассуждает, но созерцает. Он воспринимает вещи в их непосредственном бытии, в их внутренней сущности, в свете божественного замысла о них, а не в их физических проявлениях. Он видит скрытое духовное начало в предметах созерцания. Взаимосвязь ума и созерцания выражена в греческом языке и этимологически, ибо ум – это νοῦς, а созерцание – νόησις. При этом есть и другое, более выразительное слово, обозначающее созерцание, – θεωρία.

Мышление (διανόησις) – это другой тип деятельности ума, по своей сути вторичный по отношению к созерцанию. В мышлении ум стремится проявить себя через разумную силу души, рассуждает и становится разумом (λόγος). В этом качестве (характерном для людей после грехопадения) ум опирается уже не на созерцание, но на разумную силу души и чувственный опыт. После грехопадения мышление стало главной формой деятельности человеческого ума.

Свт. Григорий Нисский, говоря о разуме, указывает на определенную связь его с головным мозгом человека, когда же речь идет об уме, то отрицает его конкретную локализацию в какой-либо части тела: Ум не привязан к какой-либо части тела, но равно прикосновенен ко всему телу, сообразно с природою произведя движение в подлежащем его действию члене.[192] Эту мысль поддерживает и свт. Лука (Войно-Ясенецкий), основываясь на своем врачебном опыте. Он указывает, что после смерти физической душа человеческая, разлучившись с телом, не утрачивает своей умственной способности, а значит, в своем существовании ум человеческий не обусловлен телесными органами. Повреждение ума в связи с физическими травмами он объясняет двумя причинами: 1) душевные страдания, причиненные травмой тела, расстроили душу и тем самым ограничили функции ума; 2) физическая травма привела к тому, что ум, хотя он и остался неповрежденным, не может выявить себя через поврежденное тело в полноте своей силы.[193]