Основы православной веры

Ангел-хранитель, житель горнего бесплотного мира, не имеет прямого доступа к нашему вещественному миру, к нашему плотскому естеству. Конечно, он мог бы потрясти его или даже разрушить это наше бренное естество страшным явлением своим (откуда и проистекает еще ветхозаветный ужас перед явлением ангела: нельзя увидеть его лицом к лицу и не умереть). Но на это явление нужна прямая воля Божия, без нее нет для этого основания в тихой кротости ангела. Он грозен и непреоборим в заступлении нас от нечистых и лукавых духов, нас обуревающих, «как хранитель душ и телес наших».

В брани духовной без этого заступника разрушено и отравлено, растлено и уничтожено было бы наше естество. В этом он активно деятелен, непрестанно напряжен, он действует всей своей силой. Но земного друга, хранимого им человека, он не насилует и не хочет, и не может насиловать. Он пестует и лелеет его душу, его шепот в слышном молчании навевает ей благие мысли, в ней самой родящиеся, однако в такой тишине и кротости, что душа не примечает внушения. Ему заповедано молчание, ибо «молчание есть тайна будущего века», по слову св. Исаака Сирина, и Ангел-хранитель говорит только молчанием. Он смотрит в нашу душу и видит нас, и этого довольно для этого таинственного немого разговора души с высшим своим «Я».

Эта небесная педагогика многочастна, и многообразна, и неистощима. Как нежнейшая мать следит за пробуждением темных и светлых движений в душе ребенка в его обуреваемой вражескими стихиями жизни, так Ангел-хранитель бдит всегда над нами — однако, ничего не делает без нас: «ожидающа самовольного исправления и не понуждающа» (канон молебный к Ангелу-хранителю).

«Тя хранителя стяжав спребывателя, собеседника, соблюдающа, спребывающа и спасительная предлагая присно мне» (там же).

Это есть непрестанное творчество, непрестанный труд Ангела-хранителя над неблагодарным и непослушным материалом посреди грехом зараженного мира. Но этот труд непрестанно совершается. Каждый из нас живет не один, но вдвоем, вместе, неразлучно. С нами всегда дружеская помощь, над нами всегда распростерты дружеские крылья.

2-е Приложение к главе 7-й. ПАМЯТИ ПРЕПОДОБНОГО СЕРАФИМА САРОВСКОГО

Вот он, блаженный пустынник, взыскующий
Века грядущего благ неземных,
Вот он в скорбях, как мы в счастье, ликующий,
Душу готовый отдать за других.
Тихо тропинкой лесной пробирается
В кожаной мантии, в лычных лаптях;
Крест на груди его медный качается,
Сумка с песком у него на плечах.
Вьется Справка излучистой впадиной.
Сосен столетних красуется строй;
И, на ходу подпираясь рогатиной,
Движется старец неспешной тропой.
Телом согбенный, с душою смиренною,
В «пустыньку» он помолиться бредет:
Но и молитву творя сокровенную,
Он для трудов свой топорик несет.
Белый на нем балахон; серебристые
Шапочкой ветхой прикрыв волоса.
Вглубь себя устремляет лучистые,
Полные ласки душевной, глаза.
Силою он одарен благодатною;
Чуткой душой прозревает он вдаль,
Видит он язвы людские, невнятные,
Слышит он вопли, — и всех ему жаль…
Он и утешить готов безутешного.
Слабое детство от смерти спасти,
Или к сиянию света нездешнего
Грешную душу мольбой привести.
Всем, изнемогшим в огне испытания,
«Радость моя, — он твердит, — не скорби,
Бури душевные, грозы страдания,
Господа ради, с улыбкой терпи…»
С плачущим плакать он рад; унывающих
Нежно ободрить, их дух подкрепить;
Всех же. Господень завет забывающих,
Учит он — ближних, как братьев любить.
Учит искать он богатство нетленное,
Чтоб не владела душой суета, —
Ибо все мира сокровища бренные
Нашей душе не заменят Христа.

Леонид Денисов