Основы тибетского мистицизма

Затем наше зрение отворачивается от мира чувственных объектов к источнику, Сознанию-сокровищнице ( алайя-виджняна), в котором находятся исконные формы, архетипы, ядра или зародыши ( биджа) всех вещей. Затем на поверхности этого, подобного океану, Вселенского Сознания, которое содержит самое сокровенное из всего, что было и могло быть познано (пережито), затихают волны, и, будучи успокоенными, превращаются или сливаются с сияющим зеркалом (водной поверхности), в котором отражения всех форм (рупа) появляются неискаженными в своей кристальной чистоте. "Чувственное", воспринимаемое как "материальная" форма ( рупа-скандха) становится таким образом показателем запредельного, того, что находится за пределами чувств. Оно становится началом переживания шуньяты, бесформенности, которая есть основа всех форм, точно так же, как звук ведет к пробуждению тишины, исчезая в ней. Поэтому сказано в "Маха-праджня-парамита-хридая Сутре":

"Форма ( рупа) есть "пустота" ( шуньята), и "пустота" не отличается от формы, и форма не отличается от "пустоты", в действительности "пустота" есть форма".

Многообразные формы существования, становления и свертывания, духовного вдоха и выдоха становятся здесь символами реальности, находящейся по ту сторону всех форм, но эта реальность тем не менее познается через них: как иероглифические картинки открывают знающему смысл и значение, прячущиеся за изображениями.

Таким образом, согласно "Виджняпти-матра-сиддхи-шастре"(Juryo Masuda, 1926; Vijnaptimatrasiddhi, 1928), написанной Васубандху, Сознание-алаятрансформируется в сознание, связанное со Знанием Великого Зеркала ( махадарща-джняна-сампраюкта-читта-варга), которое в Тибете называется Зерцалоподобной Мудростью (Ме-лонг лТа-бу'и йе-шес), и символизируется Дхьяни-БуддойАкшобхьей, являющимся воплощением непреложности этой Мудрости. С ним ассоциируется элемент воды ( Сознание-Сокровищницаподобно океану в состоянии спокойствия с зеркальной поверхностью водной глади – рупа-скандха, и его символом-эмблемой является ваджра.

Чувство ( ведана), которое сконцентрировано на самом себе до тех пор, пока манас играет роль самосознания и порождает иллюзию отдельности и различности существ, теперь обращается к чувству других, к внутреннему участию и отождествлению со всем живым. Оно порождает поток сознания, связанный с Мудростью Равного Тождества ( самата-джняна-сампраюкта-читта-варга), с познанием Равности сущностной тождественности всех существ ( мНйам-па-нйид-кйи йе-шес), воплощенной в образе Дхьяни-БуддыРатнасамбхавы, который представлен с Дака-мудрой("жест отдачи") и эмблемой сокровища ( ратна-мани). Нигде внутреннее единство существ не чувствуется более глубоко, чем в эмоции любви ( майтри) и симпатии, в участии в чужом горе и радости ( каруна-мудита), из которого вырастает потребность отдачи, и не только того, чем обладаешь, но и самого себя.

Эмпирическое сознание мыслей ( мано-виджняна), разделяющее и утверждающее интеллект, превращается в интуитивное сознание внутреннего видения, где частные и общие признаки всех вещей ( дхармы) становятся видимыми непосредственно и спонтанно (буквально "без препятствий" – асанга) и где происходит раскрытие духовных способностей. Это названо Сознанием, связанным с Различающим Знанием ( пратья-векшана джняна сампраюкта-читта-варга), или Мудростью Различающей По Отдельности ( со-сор-ртогс-па'и йе-шес). Эта Мудрость превращает функции санджня-скандхи– группы различающих процессов, которыми мы подводим общий итог восприятия, – в трансформированное, преображенное интуитивное зрение (дхьяна), в котором индивидуальные характеристики всех явлений и их общая вселенская связь становятся явными.

Эта Различающая Мудрость воплощается в Дхьяни-БуддуАмитабху, представленного в медитации ( дхьяни-мудра), чья эмблема – полностью раскрытый цветок лотоса ( падма).

Остающиеся пять классов сознания, суммируемые в одну категорию чувственного сознания, становятся средством или орудием жизни Бодхисаттвы, такой жизни, которая посвящена реализации Просветления, в которой молитвы и действия больше не эгоистичны, а потому и самоотверженны в истинном смысле (они более чем "альтруистичны", ибо слово "альтруизм" основано на различении "я сам" и "другой") и совершенно отличаются от мотиваций христианского идеала или какого-либо общественного служения. Они не связаны с процессами, которые порождают карму, анаоборот, направлены на Освобождение как исполнителя, так и тех, на кого эти действия распространяются.