Основы тибетского мистицизма

Сознание духовного ( манас) является посредником между универсальным и индивидуальным сознанием. Оно участвует и в том, и в другом. Оно представляет собой стабилизирующий элемент сознания, точку равновесия, которая поддерживает согласованность его составляющих, будучи центром отсчета. Но по той же самой причине вследствие представления об индивидуальном "я" непросветленный человек ошибочно принимает эту ложную точку отсчета за реальный и постоянный центр своей личности. Именно это "Махаяна-Сампариграха-Шастра"называет "загрязненным умом" ( клишта-манас), природа которого заключается в беспрерывном процессе упрочивающего индивидуальное "я" мышления или эгоцентрического различения, в то время как "Ланкаватара-Сутра"демонстрирует позитивную и интуитивную сторону манаса, заключающуюся в его знании, несущем освобождение:

"Интуитивный ум ( манас) един с Универсальным Умом ( алайя-виджняна) по причине своего участия в Запредельном Разуме ( арья-джняна), и он также един с совокупностью пяти органов чувств и интеллекта посредством того, что он воспринимает дифференцированное знание (согласно шести классам виджняны). Интуитивный ум не имеет ни своего собственного тела, ни каких-либо признаков, по которым он мог бы быть разложен. Универсальный Ум является его причиной и опорой, но он переплетен с понятием индивидуального "я", с тем, что относится к нему, за что он цепляется и что он отражает" (Там же. С. 307).

Когда говорят, что манасне имеет собственного тела и един как с Универсальным, так и с индивидуальным эмпирическим сознанием, то понимают его как область совпадения Универсального Сознания и индивидуального эмпирического сознания. Этим объясняется также двойной характер манаса, который, хотя и не обладает собственными признаками, становится источником ошибки, если он направлен от Универсального к индивидуальному сознанию или самосознанию, в то время как в обратном направлении, от индивидуального к Универсальному, он становится источником высочайшего знания ( арья-джняна).

Различие в конечном результате этих двух направлений можно сравнить с видением человека, который наблюдает разнообразные очертания и цвета пейзажа и ощущает себя отдельным от него (как отличаются "я" и "здесь"), и видением другого, который вглядывается в глубину небосвода, освобождающего его от всякого восприятия объекта и, таким образом, от сознавания своего собственного "я", потому что он осознает только бесконечность пространства, или "пустоты". Здесь его "я" теряет свое место вследствие отсутствия противопоставления, не находя ничего, за что можно было бы ухватиться или от чего можно было бы отделить себя.

Манас– это тот элемент нашего сознания, который поддерживает равновесие между эмпирическими и индивидуальными качествами, с одной стороны, и универсальными духовными качествами – с другой. Это то, что или связывает нас с миром чувств, или освобождает нас от него. Это "основной металл" алхимиков, который превращается в золото посредством магической силы ( сиддхи), это "уголь", который превращается в алмаз, яд, который преобразуется в Эликсир Жизни.

Однако реальные сиддхи заключаются во внутренней перемене, "повороте в глубочайшем местопребывании сознания", как это называется в "Ланкаватара-Сутре", это переориентация, новая позиция, обращение от внешнего мира объектов к внутреннему миру единства и полноты – всеобъемлющей универсальности ума. Это новая перспектива, "направление сердца" (как называет это Рильке), вхождение в поток освобождения. Это единственное чудо, которое признавал Будда, по сравнению с которым все другие сиддхиявляются только игрушками.

Поэтому в жизнеописаниях Сиддховмы неоднократно встречаемся с тем, что желанная первоначально магическая сила теряет всякую ценность в момент ее достижения, потому что в это время совершается гораздо более великое чудо внутреннего "поворота". То, из-за чего мы пали, является именно тем, благодаря чему мы можем подняться вновь. Это показано во всех историях о Махасиддхах, где Гуру всегда превращает слабость своего ученика в источник силы.

Манас– это принцип, посредством которого Универсальное Сознание переживает самое себя и посредством которого оно переходит во множественность вещей, в дифференциацию чувств и их объектов, из которого возникает переживание материального мира. Следовательно, то, что мы называем процессом становления, является, как говорили пифагорейцы, "поступательным ограничением безграничного". Следовательно, Освобождение заключается в обратном ходе этого процесса, а именно в поступательном уничтожении ограничений.