Особа королевских ролей

– Разрешите представиться, Иван Павлович Подушкин.

– Очень приятно, – ответила вместо Оксаны Влада, – пойдемте, чаю попьем, спокойно побалакаем.

Мы прошли в большую комнату, которая одновременно служила и кухней, и столовой. Я не успел сесть, как ко мне на телефон прилетело сообщение от Бориса. Но посмотреть его возможности не было.

– Заварю черный, – решила Влада, – а вы беседуйте. Если помешаю, выгоните меня, я живо уйду.

– Оксана Сергеевна, – начал я, – приходила ли к вам когда-нибудь женщина по имени Светлана?

– Куда? – еле слышно осведомилась Гончарова.

– Куда приходила? – уточнил я. – Сюда.

– Не припоминаю, – пролепетала Оксана.

– Светлана назвалась вашей дочерью, – сказал я, – но ее не пустили в дом.

Лицо хозяйки осунулось, щеки запали.

– Влада, пожалуйста, оставь нас вдвоем.

– Конечно, – согласилась бабуля и поместила в центре стола чайник, – пейте и болтайте. Коли понадоблюсь, свистните.

Когда старушка исчезла в коридоре, Оксана вскочила, заперла дверь на ключ, вытащила его из скважины, затолкала в нее салфетку и вернулась к столу. Лицо ее выглядело как маска, пальцы рук дрожали.

– Я не являюсь вашим врагом, – поспешил я успокоить хозяйку, – вся информация останется со мной. Ни муж, ни дети, вообще никто не узнает о нашей беседе. Я понимаю, что ваш супруг не обрадуется, узнав, что у его жены давным-давно родились двойняшки, которых она оставила в роддоме.

– Вова в курсе, – шепнула Оксана, – у нас хорошая семья. Мы друг от друга тайн не имеем.

– Что же вы так перепугались? Я решил, что из-за супруга, – спросил я.

– Нет! Я решила, что вас они подослали, – перебила Оксана.

– Кто? – уточнил я. – Вам угрожают?

– Сейчас нет.

– А когда вас шантажировали? – не утихал я.

Оксана закрыла лицо руками.

– Печень!

Я понял, что беседа будет длинной и путаной, и решил набраться терпения и продемонстрировать Оксане свое толерантное к ней отношение.

– Главной моей болью тогда была печень, – повторила хозяйка, – она мне всю беременность жить не давала. В родильном доме достала. Из-за печени я от детей отказалась. Я для них шлюха! Предательница!

У меня закружилась голова.

– Оксана, я ничего не понимаю.

– И не надо, – вдруг огрызнулась Гончарова, – ничего о тех детях слышать не желаю, не хочу знать, как девочек назвали. Они для меня правая и левая.

– Почему? – не понял я.

– Моя кровать посреди палаты стояла, а их клали с двух сторон, – сказала Оксана, – правая орала с утра до обеда, левая с обеда до ужина. Я была неживая к вечеру. Из-за печени отказ подписала.

Я решил хоть немного структурировать информацию.

– Во время беременности вас беспокоила печень?

– Да, да!

– И в родах она доставляла вам неудобство?

– Нет! Рожала я в большом зале, там много народу было!

– А когда двойняшки появились на свет, печень…

– Совсем разошлась, – перебила меня Оксана.

– И, чтобы избавиться от дискомфорта, вы отказались от новорожденных, – договорил я.

– Она обозвала меня по всякому, – всхлипнула Оксана.

У меня опять началось головокружение.

– Печень вас ругала? Словами?

– Да, – кивнула хозяйка.

– Печень – это не орган тела, а человек, – осенило наконец меня.

– Верно, – кивнула Оксана, – это жена Василия Петровича, который погиб от взрыва в лаборатории. Моего отца признали виновным за происшествие. Вроде он шпион, хотел уничтожить результаты работы. Мама мне в лоб выстрелила. С тех пор я только с челкой хожу, шрам закрываю.

Оксана прикрыла глаза рукой.

– В моем рассказе черт ногу сломит.

– И шею сломает, – добавил я, – давайте попробуем спокойно во всем разобраться. Скажите, как звали Печень?

– Варвара Петровна, – тут же сообщила собеседница.

Я обрадовался вполне разумному ответу.

– У нее была родственница Лариса?

Хозяйка квартиры неожиданно улыбнулась.

– Нет! Печень жила с мужем и сыном. Лариса это она.

– Варвару Петровну звали Ларисой? – уточнил я.

– Точно!

– Так… – протянул я.

– Леонид Гаврилович писал стихи, – вдруг сказала Оксана, – он себя называл писателем, хотя работал директором НИИ. Почему он так делал? Не знаю. Наверное, поэт ему казался престижнее ученого. Папа мой был засекречен, не мог никому правды о лаборатории сообщить. Леонид Гаврилович писал еще сказки, публиковал их в разных журналах. Мне об этом отец рассказал.

Оксана усмехнулась.

– Он придумал историю «Кухня безжалостного гнома». Сюжет примитивный. Недоросль находит в лесу волшебную ручку, все, что он ею нарисует, оживает. Скучная вещь. Но в ней есть секрет. Леонид Гаврилович наделил все персонажи характерами и внешностью реально существующих людей. Жаба Лариса – списана с Печени. Она все ее выражения получила. «День без забот – пуст и темен», «Если хотите мне помочь, перестаньте говорить глупости и уйдите. Без дураков жизнь делается лучше», «Лишний пирожок весы не переломит». Ну и тому подобное. Приятели-коллеги сразу сообразили: Лариса – это Печень. И начали ее звать Ларисой.

– Ясно, – кивнул я, – а теперь начнем разматывать клубок, распутывать давние события. Вы из обеспеченной семьи?