Особа королевских ролей

– Иван Павлович, когда мы с вами беседовали, я была не откровенна. Приврала, рассказывая о том, как в нашей семье появилась Вероника, несчастье Кизяковых. Мы с Робертом были очень близки, брат и сестра, погодки, почти близнецы. Роб женился на хорошей девочке. Невестка умерла в родах, остался мальчик Лева. Я его из бутылочки выкормила, воспитала, Левушка был мне как Никита. Жили мы все вместе: я, Лева, Никита, Роберт. К сожалению, муж мой рано ушел. Лева окончил школу, поступил в институт. Я все переживала, что у него девушки нет. А он смеялся: «Мамуля, не волнуйся. Все бывает в нужное время». Потом настал ужасный год – погиб Роберт. Не могу описать, как я смерть брата пережила. Хотела из окна выброситься, чтобы к нему уйти, мне будто полтела отрезали. Из-за детей удержалась. Они старались как могли, тормошили меня, одну не оставляли. Время шло, я как-то привыкла, что Роберта нет. Не то чтобы забыла брата, просто боль на дно души опустилась. Стала жить радостями детей. У Левы все было хорошо, правда, он себя искал, никак дело по душе не мог выбрать. Никита женился, Алевтина лучшая невестка. Но! Детей у них не было. Пару лет они лечились, эффект – ноль. Я ребят утешала:

– Какие ваши годы! Еще успеете.

А сама Леву допрашивала:

– Когда ты с девушками гулять начнешь?

Однажды он мне сказал:

– Мамуля! Только не падай в обморок. У меня есть подруга. Она беременна. Подробности потом. Сам еще их не знаю.

Я так обрадовалась!

Екатерина Семеновна закрыла глаза рукой.

– Я расскажу, – сказала Печень. – Катя хотела девочку в гости пригласить. Лева воспротивился: «Да она просто моя приятельница, ребенок у нее от другого». Но мы ему не поверили, решили в пятницу парня в угол загнать, пусть приведет невесту. А Лева в четверг умер.

– Пришел домой, поцеловал меня, – прошептала Кизякова, – отправился руки мыть и упал. Все. Аневризма головного мозга. Никто о ней не знал. У Левушки никогда ничего не болело.

– На похоронах народу собралось прилично, – подхватила Варвара Петровна, – у Левчика много друзей было. Катя в шоке, вся семья Кизяковых в ступоре. Мне пришлось процессом рулить. Когда гроб землей закидали, я увидела девушку, вроде лицо знакомое, а вроде нет. Знаете, кое у кого бывает такая внешность, что кажется, будто вы где-то встречались. Я бы не стала к ней подходить. Но живот! Месяц восьмой, наверное. Стоит одна! Я к ней бросилась.

– Вы невеста Левы?

Девушка на меня посмотрела, взгляд был такой странный, потом выдохнула:

– Да!

Я ее обняла.

– Деточка, у тебя есть родители?

Она мне:

– Нет. И никого нет.

Я ее к Кате подвожу.

– Вот! Девочка Левы. Одна живет.

Катюша как зарыдает.

– Господи! Поехали к нам.

Незнакомка молча кивнула.

После поминок мы из кафе приехали к Кате. Наташу, так беременная назвалась, спать уложили, утром стали ее расспрашивать. Девочка была крайне немногословная. Отделывалась междометиями. Потом сказала:

– Если вы меня к себе приглашаете, то мне надо с квартирной хозяйкой рассчитаться.

И смотрит на нас.

– Сообразила я, что денег у нее нет, – снова включилась в беседу Екатерина, – тихонечко спросила: сколько тебе надо?

Она назвала сумму.

Я сунула ей в сумочку деньги, попросила:

– Рассчитайся и возвращайся. Там больше, чем за квартиру отдать надо. Возьми такси, не неси сумку с вещами в руках.

Она ушла и не вернулась.

– Мы начали искать Наташу, – всплеснула руками Варвара, – но потерпели фиаско. Никто из друзей Левушки о ней не слышал. Фамилии не знали. Адреса нет. Тупик.

– Спустя месяц раздался звонок, – продолжала Екатерина, – голосок тоненький: «Если хотите забрать свою внучку, то она у вас под дверью». Я бегом в прихожую, открываю створку. Матерь Божья! Лежит кулек на коврике. Взяла я ребеночка в дом, разворачиваю. Девочка закутана в какую-то рванинку. И справка о рождении. Мать – Гончарова Оксана Сергеевна. Представляете?

– Вот когда я поняла, почему мне ее лицо знакомым показалось, – воскликнула Варвара. – Оксанка! Дочь Сергея! А мы ее мертвой считали.

– Странно, что вы дочь лучших друзей не узнали, – не удержался от замечания Боря.

– Роберт и Василий весь день с Сергеем проводили в лаборатории, – объяснила Екатерина, – даже если уважаешь, любишь человека, все равно устаешь от общения. Мы редко домой к Гончарову ходили.

– Ой, да ладно тебе бантиками правду разукрашивать, – отмахнулась Варвара. – Тоня, жена Сережи, была истеричкой, скандалисткой. Друзей мужа терпеть не могла, говорила: с приятелями надо встречаться вне дома. Отучила нас даже звонить Гончарову.

– Мы с Тоней Оксану в последний раз видели где-то лет за пять-шесть до смерти Левушки. Мне и в голову не пришло, что беременная девушка – Оксана.

– А мне вообще тогда казалось, что дочери Сережи лет двенадцать, – поморщилась Варвара, – глупо, конечно.

– И нам сказали, что они все погибли, – добавила Екатерина, – объявили: вся семья Гончаровых в ДТП попала. Печени и мне Леонид сказал: «Не надейтесь, что оплачу погребение ваших родственников. Они все шпионы». Наговорил нам такого! Велел не приближаться к НИИ и молчать.