Особая моя любовь

— Эй парень, полегче а то — договорить ему не даю и так же со всей дури бью ему по лицу. — Ты совсем спятил? Опять под чем то? — вытирает кровь, хлынувшую из носа.

Я понимаю, что они просто не ожидали такого, мы не уступаем друг другу в силе, поэтому если бы не эффект неожиданности, на их место был бы я. Ведь Глеб такой же импульсивный и просто так под удар бы не подставился, а Яр бы принялся нам разнимать, ну а так как организатором этой заварушки был я, вдвоём они скрутили бы меня в два счета.

— Не надоело тебе этой дрянью баловаться, друг? Ты же слово давал, что завязал. — говорит кто то из парней, но из за шума в ушах не разобрал кто.

— Друг? Друг!? И кто мне это говорит вы? Друзья так не поступают!! — ору. Я сорвался, это осознаю, но злость и обида душат меня. — Скажите мне как долго ещё вы хотели скрывать от меня, то что год назад, на той вечеринке, Алису чуть не изнасиловали? Какого черта, когда я говорил о том, что она мне изменила, вы просто слушали? — обессиленно опускаюсь на пол ринга упираюсь спиной в натянутые канаты, а пальцами зарываюсь в волосы, оттягиваю их, чтоб хоть немного прийти в себя.

Парни удивленно переглянулись. И уставились на меня во все глаза, как на больного. — Что? Опять будете Пиздеть мне глядя в глаза? — я не стеснялся в выражениях, мне нужно было получить ответы. К тому же я был зол.

— Мы тебе не говорили? — соскочил с полу как ужаленный Глеб и навис надо мной как непроходимая скала. — Забываешься, брат. с той ночи мы несколько раз пытались поговорить с тобой об этом. Но ты видимо был настолько не в себе, что даже этого не помнишь. А на третий раз, что ты сказал? Помнишь? «Если ещё хоть раз, кто то из вас заговорит об Алисе, то я лично позабочусь о том, чтоб говорить вы больше никогда не могли. Я ничего не хочу слышать про эту мелкую заразу.» — изменился в голосе и интонации парадируя меня.

В голове картинки начали сменяться одна за другой, и я действительно вспомнил, что парни пытались что то мне рассказать, а я только и твердил, что она мне изменила. Все это очень расплывчато, но встало на свои места. Придурок! Какой же придурок!

Время, когда Алиса упала в обморок за ужином, и её забрали в больницу, для меня словно, вырванная страница книги. Я тогда сорвался, пустил все на самотёк, фирму оставил на Макара, а сам каждый день проводил в подпольном клубе, сливая крупные суммы денег, употребляя незаконные веществ, и много пил. Я не выходил из этого состояния довольно долго. А когда пришёл в себя, Алиса уже была за океаном, друзья косились на меня, и толком не общались.

— Не подумай, мы не испугались тебя. Но ты был сам не свой, и связываться с тобой себе дороже. Мы решили, что пускай все останутся при своём мнении. Мы не могли перестать с тобой общаться, все таки друзья для того и нужны, чтоб в нужный момент вытянуть из дерьма. А ты именно там и был. — спокойным тоном начал Ярослав, постоянно вытирая кровь, которая все не останавливаюсь. Глеб нервно расхаживал из одного угла в другой. Дотянулся до бутылки с водой и полотенца и кинул Яру, он всё поймал на лету. Смочил Полотенце приложил к носу. И продолжил. — Но и от Алисы отвернуться, как ты этого желал, не могли. Она стала не чужой, и она совершенно точно не заслужила всего этого. Поэтому мы поддерживали её как могли, все это время, при этом с тобой об этом не говорили. Можешь винить нас, но думаю головой ты понимаешь, что то в каком положении ты сейчас находишься, результат твоих действий. И знаешь, я умываю руки. Ну честно, надоело, я думал ты одумаешься, но после приезда Алисы ты продолжаешь портить ей жизнь. Мы все видим, как ты её любишь, но извини чувак, ты давно не в том возрасте, чтоб дергать за косички девчонку, которая не безразлична. Поэтому дальше без меня. — он с трудом поднялся, Ольховский ему в этом помог. И они не говоря больше ни слова пошли к выходу. Оба. — И вы так просто уйдете? — кинул им в спину.

— Мы не отворачиваемся от тебя, но сейчас ты сам должен решить эту проблему. Как только ты это сделаешь ты знаешь, где нас найти. — ответил Глеб и за парнями захлопнулась дверь зала.

Устало опустил голову на согнутые колени и прикрыл глаза. Столько всего сделано, столько времени упущено. Я ошибочно думал, что Алиса предала нашу любовь, но никогда не задавался вопросом, почему я так легко поверил Диларе. Хотя ответ тут один, я был не в себе, а когда возвращался, мне казалось, что все что происходило было взаправду. Дурак. Какой же я дурак. Я изначально должен был рассказать все Алисе, но я же мать твою решил уберечь её от всего этого, совершенно не понимая, того что своим поведением сам возвёл между нами непроходимую пропасть.

Мысли сменялись одна за другой, и я не заметил в какой момент заснул, прямо на ринге, сидя на полу. Из дремы меня вывел голос старика.

— Тяжелый день? — спросил он. Огляделся убеждаясь в том, что вопрос был адресован мне. — Тяжелая жизнь — не смотрел на него. Мне было стыдно, что именно он увидел меня в таком состоянии.