Особая офицерская группа

Интересно, а какие сюрпризы нам подготовили «спортсмены»? Парни там, несмотря на свой «юный» возраст, достаточно серьёзные, а командир группы уже откатал пару командировок. Могут где-нибудь на переходе выставить засаду, или натыкать сигнальных мин или еще каких-нибудь «ловушек». Надо мозгами пошевелить. На контрольной точке, обычно сидит кто-нибудь из штабных «операторов» и парочка бойцов. Офицер выставляет в контрольной карточке командира группу цифр, в которой зашифрована отметка о прохождении и время. Все собранные на контрольных точках числовые группы надо передать при обязательном двухстороннем сеансе. После передачи групп, на сеансе связи разведчики получат от Центра зашифрованное сообщение, в котором будет указан дальнейший порядок действий. А до подхода к первой точке у нас еще один сеанс связи. Одна из важных составляющих оценки группы на учениях — это количество зафиксированных двухсторонних сеансов. Чем больше сеансов дали, тем лучше. Командир спортивной группы это прекрасно знает и, скорее всего, будет нам «засаживать» где-нибудь после третьей контрольной точки при проведении ОДС. Лёня Ромашкин пёр в головном дозоре, как паровоз по рельсам, изредка сверялся с навигатором, чуть корректировал движение и нёсся дальше, зорко зыркая по сторонам и подавая связующему звену условные знаки. Связующее звено, пыхтя и негромко матерясь, увидев очередной условный знак, возмущалось:

— И што он этим хотел сказать? Помахал нам ручкой, как женщинам лёгкого поведения, и убежал, повиливая задом…

— Лёняяя, ты что там машешь, ааа? — орали они Ромашкину, идущему далеко впереди. Леня останавливался, показывал пару неприличных жестов и снова уходил. Техники, вспомнив о том, что они техническая интеллигенция, вызвали по радиостанции головной дозор и попросили лейтенанта присматривать за пулемётчиком Лёней, дабы тот совсем не «запартизанился». Лейтенанту на свежем воздухе похорошело, и он пёр за Ромашкиным, поглядывая по сторонам и радуясь жизни и отсутствию комбрига в изгаженном прыжковом шлеме.

Где-то невдалеке послышался шум бронетехники. Наверняка мотострелки гнали свою колонну куда-нибудь на полигон. По сигналу дозора группа остановилась, и мне пришлось переться вперед. Лёня лежал на гребне пригорка и рассматривал что-то в бинокль.

— Командир! Наблюдаю развертывающуюся колонну противника численностью до мотострелковой роты! Предположительно — готовятся к прочёсыванию местности. Предлагаю оставить меня для прикрытия основных сил группы — я геройски погибну, но всех спасу, — доложил возбуждённый Лёня.

— Херушки тебе — героически погибнуть! А мы что потом с твоим трупом будем делать? Я, конечно, дам команду, чтобы сперва над тобой надругались, а потом расчленили для удобства переноски, но пока давай понаблюдаем.

Ромашкин скуксился — ему страсть как хотелось повоевать. Отметив на карте координаты колонны, я дал команду продолжать наблюдение. Артемьевы быстренько развернули радиостанцию и начали «прокачивать» связь. Отработали довольно быстро, передали на Центр радиограмму об успешном выводе и об обнаружении противника. Технари, довольные неожиданной остановкой, наплевав на скрытность, начали разводить костёр и пытаться вскипятить воды, дабы запарить китайской лапши и утихомирить свои озверевшие на свежем воздухе желудки. Доктор флегматично обматывал куском бинта ствол своего автомата и наверняка мечтал о тёплом медпункте. Лейтенант с интересом посматривал на складывающийся штырь антенны, который братья-связисты пытались выдать за "сухую колбасу". Унюхав запах костра, я оторвался от наблюдения за мотострелками и пошёл наводить порядок среди распоясавшейся технической интеллигенции.

— Эй, блин, вам чего здесь — парковая зона? Развели кострище, демаскируете нас дымом! Сейчас сюда пехота примчится и отдубасят нас автоматами по самым интимным местам.

— Мы — люди тонкой душевной организации, нам все время пища, как духовная, так и быстрого приготовления, положена, мы себя уже изменить не можем, нас такими зампотех воспитал, — ответил Пиотровский, приоткрыв крышку пластиковой коробки и с умилением нюхая ароматный пар.

— Да-да, а что мы можем поделать? — развёл руками Пачишин и почесал зеленое «гоблиновское» ухо.

Два техника попросились вместе с Ромашкиным геройски погибнуть, прикрывая отход наших основных сил. Теперь еще надо, чтобы на геройскую смерть напросились близнецы, лейтенант и доктор — и я останусь совсем один. Все остальные сгинут в огне холостых выстрелов, прикрывая мой отход и пожирая чудеса китайско-корейской кулинарии.

— К нам идут, — закричал Ромашкин и замахал руками. Я галопом выполз на гребень. Чёрт, пехота, спешившись с брони и развернувшись в цепь, мелкими перебежками направлялась в нашу сторону.

— Подъём, желудки!! — завопил я, — Лёня, давай бегом по азимуту, подъём-подъём!

— Кинематографично! — восхитились братья, прилаживая на грудь радиостанции.

— А потом он уйдёт в агентуру и сбежит в Великобританию, — непонятно к чему добавил доктор.

* * *