Особая смерть (СИ)

Мы прошли и сели на жесткую скамейку. Расправив мантию, мы ожидали, что произойдет дальше. Посмотрев на небо, я заметила, что кроваво-красный закат сменился ярко-синей чернотой с вкраплением белых звезд. Нехорошее предчувствие отдавалось быстрым стуком сердца и выступающим потом на лбу.

— Леди и джентльмены, третье и последнее состязание Турнира Трех Волшебников начинается! Напоминаю Вам положение участников сегодняшнего завершающего этапа. Первое место делят между собой мистер Седрик Диггори и мистер Гарри Поттер, оба — школа «Хогвартс», у каждого восемьдесят пять очков!

Тысячи басистых мужских голосов перемешивались с высокими женскими криками. Стая птиц, сидевшая на деревьях, с громким чириканьем и хлопками крыльев взлетела в небо, потревоженная криками и свистами волшебников.

— На втором месте мистер Виктор Крам, институт «Дурмстранг», восемьдесят очков! — снова гром аплодисментов. — И на третьем месте — мисс Флер Делакур, академия «Шармбатон»!

— Итак, Гарри и Седрик, начнете по моему свистку! — пророкотал Бэгмен. — Три… два… один…

Ребята резко сорвались с места и скрылись в черноте лабиринта.

— Виктор Крам, на счет три. Раз…два…три.

Снова свисток и коренастый парень молнией пролетел в проход.

— Мадам Делакур, — он почтительно склонил голову, — Раз…два…три…

— Она Ангел, — прокомментировал Стив и с благоговением уставился на француженку.

Белокурая девушка ланью проскочила в черноту лабиринта.

— А теперь рассказывай, — Лотти покосилась на Мартина и Стива, которые достали взрывательные карты и начали строить башни, — что с тобой происходит?

— В смысле? — я подняла брови, делая максимально удивленное лицо.

— Ты сама не своя после встречи с мамой. Лив, не отнекивайся, я же все вижу.

Я молчала. Мне нельзя было говорить подруге, ведь тогда и она будет в опасности. Почувствовав жжение в груди, я ослабила галстук и расстегнула верхние пуговицы.

— Все хорошо. Просто мне нехорошо.

— Лив…

Неожиданно в небе показался столп красных искр, которые образовались в кровавое облако.

— Один выбыл, — заключил Стив. Высунув язык, он пытался поставить карточку аккуратно на башню, но она предательски слетела. Громкий хлопок в сопровождении ярких искр разлетелся по стадиону.

— Упс. Кто-то тоже выбыл, — засмеялся Мартин.

— Ну ничего. Я еще отыграюсь, — Стив пригрозил кулаком другу, снова раскладывая карты.

Мне было ужасно скучно после двадцати минут ожидания. Решив, что нечего терять, я присоединилась к ребятам.

— Ну что они так долго? — возмущалась Лотти.

— Не знаю, — медленно проговорила я, слегка прищуривая глаза и ставя новую карту.

Неожиданно, тревожный гул заполнил стадион. Все вскочили со своих мест. Девушки истерично рыдали, громко всхлипывая.

— Седрик… Он мертв! — громкий крик эхом отлетел в разные стороны. Истошный женский плач и мужской вопль разнеслись по полю.

Расталкивая всех, я вышла вперед. Бледное тело Седрика лежала на темной траве, яростно сжатое в объятьях Гарри. Пустые глаза смотрели вверх, а бледные губы были слегка приоткрыты. Казалось, это шутка… Он всего лишь спит. Почва ушла из-под ног, а в глазах потемнело.

— Эй, эй, Оливия, — подхватил меня под талию Стив и отвел в сторону.

— Отпусти… Мне нужно, — я лихорадочно убирала его руки, стремясь пройти к другу. Заплетающийся язык не давал правильно сформулировать мысли, а трясущиеся руки висели лианами.

— Ты никуда не пойдешь. Присядь, — строго проговорила подруга, слегка всхлипывая от плача, подведя меня к деревянной лавочке. Я чувствовала, как каждая мышца тела тряслась и сокращалась от мелкой дрожи.

— Надо ее в больничное крыло, — взволнованный голос Мартина донесся через призму, заглушающую все звуки.

— Мне надо туда, — попыталась встать, но ноги предательски подкосились.

— Идем, идем.

— Нет! — срывающийся голос вырвался из моего горла.

Я не чувствовала и не помнила, как меня довели до больничного крыла. Только, когда села на кровать эмоции накрыли меня. Слезы градом полились из глаз. В голове совершенно не укладывалось… Я надеялась, что это всего лишь сон, включая самые сильные механизмы отрицания. Надежда, что проснусь, пойду на репетицию, а там он, теплилась в груди. Вечно улыбающийся, веселый и такой юный.

— Выйдите все немедленно! — строго проговорила мадам Помфри, протягивая мне кружку ароматного отвара, — выпей это. Станет легче.

Тяжело сглатывая, я принялась пить горькую жидкость. Горло обжигало, а от горького вкуса на глаза навернулись слезы. Истерика прекратилась, и я почувствовала бешеную усталость в теле. Казалось, все эмоции выкачали, заменив сонливостью. Не было ничего, только неминуемая тоска. Поставив бокал на тумбочку, я откинулась к подушке, наслаждаясь ее мягкостью.

— А сейчас все кыш! Ей нужно поспать. Никаких НО, мистер Фишер, — я слышала, как мадам Помфри выталкивает друзей в коридор, закрывая скрипучую дверь. Зевнула и сразу же провалилась в черноту царства Морфея.