Особая смерть (СИ)

Я корчилась от боли и неожиданно почувствовала, как кожа начала стягиваться. Зажимая рот ладонью, в попытке заглушить крик, я смотрела на сосредоточенное лицо профессора.

— Но как? Это же…

— Клинок действует только на чистокровных гиан, а Ваш отец был волшебником. Этого Натали не учла.

Я вздохнула и поднялась на ноги, аккуратно держа живот, на котором несколько минут назад была кровоточащая рана. Стук шагов послушался в коридоре и Северус, приложив палец к губам, жестом приказал мне спрятаться в шкаф. Тихо ступая, приоткрыла скрипящую дверцу и залезла внутрь, зажимая нос, чтобы не чихнуть от слоя пыли, покрывавшего древесину.

— Вот ты где.

— Повелитель. — Северус почтительно склонил голову, а Темный Лорд встал напротив, — Как идет атака?

— Прекрасно. Эти глупцы скоро проиграют, но есть небольшая проблема, — страдальчески начал Волон-де-морт, и пристально уставился на профессора своими змеиными глазами.

— Какая, повелитель?

— Палочка, Северус. Она не подчиняется мне.

— Почему? Палочка верна Вам, Повелитель. Нужно немного времени…

— Ты убил Дамблдора, поэтому палочка служит тебе.

— Нет… — Северус в ужасе и неверии отступил в сторону.

— Ты был верным и преданным слугой, но пойми, для победы нужно что-то отдать, — он сжал плечо директора и отошел в сторону, пропуская змею вперед. Я зажала рот ладошкой и с бешеным биением сердца ждала.

— Нагайна.

Громко шипя, змея черной молнией бросилась на Снегга, впиваясь острыми зубами в его шею. Кровь с силой хлынула, и директор отшатнулся, падая на пол. Я сжала руку в кулак, сдерживая порывы броситься на врага и использовать самое страшное и мучительное заклятие, или разорвать его на части.

— Пойдем, дорогая, тебя надо беречь. Прощай, мой верный соратник.

Как только Темный Лорд, в сопровождении своей питомицы покинул комнату, я выбежала из шкафа, громко хлопая дверью. Разводя руки, я с ужасом бегала взглядом по ране и пыталась сообразить, что делать дальше. Присев рядом с ним, трясущимися руками положила его тяжелую голову себе на колени, зажимая сонную артерию, немного останавливая кровь.

— Но почему… Почему… — шептала в пустоту. Воздух пропитался металлическим запахом и страхом.

— Оливия… — прохрипел Снегг, — идите…он может…

— Цыц, — слезы заволокли глаза, — прошу, тише, я что-нибудь придумаю, только тихо.

Перебирая рукой его черные волосы и сводя брови вместе, пыталась собраться с мыслями. Но ничего не выходила, паника, страх и еще раз паника бушевали в моем сердце. Холодный ветер, ворвавшийся сквозь открытое окно вывел меня из транса, возвращая рассудок.

— Снегг! — прокричал Гарри, выхватывая палочку. Но увидев мои слезы, он быстро подбежал, садясь радом, — надо его перенести. Надо…

— Нет… — прохрипел директор, — собери…

И только сейчас я заметила, что вместе с кровью из раны вытекали и воспоминания, растворяясь и впитываясь в каменный пол. Сотни голубых и прозрачных субстанций плавали в вязкой жидкости. Поднеся флакон, Поттер собрал их, с опаской и грустью смотря на меня. Прозрачный пузырек привлек мое внимание, и я бессознательно опустила руку к карману, в котором прощупывалась небольшая баночка. Закончив, Гарри присел рядом, беря сухую, холодную руку директора и с грустью и жалостью смотря на его бледное лицо.

— Уходи, здесь опасно. Закончи все это, ради всех нас, — прошептала ему. Утвердительно качнув головой, он вышел, оставляя меня наедине со своим горем и страхом.

Трясущимися руками я быстро достала флакон с зельем, пытаясь открыть и не разбить его о каменный пол. Треклятая пробка не поддавалась и, глотая слезы, злясь, с силой подцепила ее ногтем.

— Выпейте, — хрипела я.

— Нет, уходите, — собрав последние силы, сказал Снегг, прикрывая тяжелые веки.

— Эй! Не закрывайте глаза! Смотрите на меня. Я никуда не уйду. — силой заливала зелье ему в рот, но он лишь сильнее кашлял, убирая слабой рукой флакон в сторону.

— Спойте…хочу последний раз услышать твой голос, — слегла открыв глаза тихо прошептал он. Лицо стало еще худее и бледнее с отблеском синевы, а волосы, которые я перебирала руками, были жесткими и липкими от крови. Слезы градом стекали по щекам и находили свой покой на его бледной щеке. Целуя его в лоб и захлебываясь собственными слезами, я даже не пела, а выла от горя, чувствуя, как жизнь покидает его тело, оставляя лишь образ и смертельный холод. Прижав его голову к своей груди, я слушала последние вздохи, которые вырывались из бледных, холодных губ и последний стук сердца, которое в этот же момент остановилось вместе с моим.

***

— Только тихо, папа работает, — шептала мальчикам. Громко стуча каблуками по каменному коридору, я вела за руки задумчивых близнецов, которые с тихим интересом крутили головами. Открывая тяжелые, резные двери, некогда спокойные дети превратились в реактивные ракеты, — куда вы побежали? А ну идите сюда!

Мальчики, сметая все на свое пути, выставив руки в сторону, забежали в кабинет, громко крича.

— Мы самолеты! Самолеты! — громкий смех и детский лепет заполнил тишину кабинета.