Особенная или попаданка против! (СИ)

— Знаешь, возможно, ты правильно думаешь. Когда Ирэн приехала, одежда уже была сильно заношенной. Может, это вещи её кузины?

— Кузины? У тёти есть дочь?

— Да. И, по-моему, они ровесницы с Ирэн. Когда мы только познакомились, и я ещё не знала её историю, спрашивала обо всём, а она, пусть и без особого энтузиазма, всё же отвечала. У её тёти Норы есть ещё сын старший.

— А муж?

— А вот мужа нет. Вдова.

— Слишком много их на меня одну. Нужно будет всё хорошенько продумать, — рассуждала я вслух.

— Ты о чём?

— О том, что даже если заговора никакого нет, они живут сейчас за счёт Ирэн, то есть теперь уже за мой. И мне это совсем не нравится. Когда мне станет двадцать, придётся им возвращаться туда, откуда пришли.

— Суровая ты.

— Только к тем, кто меня обижает, — недобро улыбнулась я.

Глава 7

— Ты что-то надумала, Мария. У тебя это уже в столовой было на лице написано. Давай выкладывай.

Я поднялась с кресла и стала ходить взад и вперёд по комнате.

— Давай, пока предположим, что заговор всё-таки есть.

— Хорошо, — согласилась Джули.

— Я буду рассуждать, а ты меня поправляй, если что.

— Говори уже, — с улыбкой поторапливала меня она.

— Мои родители живы, и в целом я никогда не теряла близких людей, но всё же могу предположить, что из-за их смерти мне каждый день не будут сниться кошмары. Из-за нанесенной психологической травмы такое возможно. Но, чтобы просто с горя? Вряд ли. Правильно?

— Наверное, — неуверенно ответила Джули. — У меня тоже никто не умирал. Если только бабушка. Она умерла ещё до моего рождения. Но мама никогда не говорила о кошмарах. Только то, что она горевала и скучала.

— Вот. Даже если предположить, что Ирэн видела смерть родителей, чего на самом деле, как я понимаю, не было. Верно?

— Да.

— Но всё же предположим. Тогда бы ей снился момент их гибели. А ей снилось совсем другое. И часто. Почему? Я не верю, что простой девушке из-за смерти родителей будут всё время сниться какие-то ужасы с участием окружающих её людей. Это выглядит очень подозрительно. Это во-первых.

— А во-вторых? — спросила Джули. Мой энтузиазм оказался заразительным. Её глаза горели желанием разгадать эту тайну.

— А во-вторых, её хорошие сны. В моём мире, если снится покойник, который зовёт тебя к себе, признак скорой смерти. Но в её случае я бы сказала, что это не признак, а конкретное подталкивание. Если в плохих снах было всё кроме родителей, а в хороших мама с папой, да ещё и зовущие к себе, неудивительно, что она решилась. Даже способ они за неё выбрали.

— Логика есть, — согласилась Джули.

— Конечно, есть! — воскликнула я, — осталось понять, как можно навязать нужный сон.

— А, — на секунду задумалась Джули и приуныла. — Я не знаю. Не слышала, что такое возможно.

— Пока предположим, что через аромопалочки. Ведь я не знаю, что он делал со мной, пока я спала. Может, это был не сон вовсе, а транс.

— Но плохие сны ей снились и до господина Хитроуста, — напомнила Джули.

— Это всё портит, — нахмурилась я.

Мы замолчали. Возникло ощущение тупика.

— Нет, так не пойдёт! Нам нужно больше данных. Завтра я схожу к нему на сеанс. Кстати, ты случайно не знаешь, во сколько обычно он его проводил?

— В восемь вечера.

— Но это же время ужина.

— Ужин с шести до восьми.

— То есть Ирэн ела и бежала к нему?

— Да. А потом сразу шла спать.

— Звучит подозрительно.

Джули ничего не сказала на это. Лишь улыбнулась.

— Тогда поступим так. Я завтра утром схожу к директору, послушаю, что он скажет. А вечером схожу к Хитроусту. После него обязательно встречаемся.

— Хорошо.

Я вздохнула и плюхнулась в кресло. Мне казалось, что мы обсудили далеко не всё, но в голове было пусто. Этот день всё же измотал. Не физически. Эмоционально.

Я повернула голову к столу.

— Это твоя семья?

— Да, — с нежностью ответила подруга.

— Джули, расскажи мне свою историю. Я вижу, что ты любишь свою семью и они живы, но почему они отправили тебя сюда?

— Они не отправляли. Я сама настояла на этом.

На моём лице застыл немой вопрос.

— Я не хотела быть для них обузой.

Какие знакомые мысли.

— А ты была?

— Моя семья никогда так не говорила, но я знаю, что да. Мы жили в небольшом городе, недалеко от столицы, но там всё, как и везде, было завязано на магии. У меня два брата и сестра, и я среди них самая старшая. И в отличии от меня, они спокойно магичат. Когда мне было двенадцать, Стюарду, самому младшему, исполнилось шесть, и он пошёл в школу. Но мама всё равно не могла пойти работать. Ей приходилось присматривать за мной. Я не могла этого вынести. Знать, что из-за меня вся нагрузка ложилась на папины плечи.

Я ведь даже училась на дому, потому что школы тоже во многом завязаны на магии. О том, что существуют пансионаты для таких как я, я знала давно ещё от соседских детей. Некоторые их родители почему-то считали мою немагичность заразной. Глупость какая-то, — с грустной улыбкой добавила она. — Но в итоге они добились своего. Я убедила родителей, что здесь мне будет лучше, среди таких же, как и я, и они поверили.

— Они не хотели, чтобы ты уезжала?