Особенная семья

Следующая неделя пролетела так же быстро и незаметно.

Лайам свозил Анну на условленное свидание на озере. Ветер радостно играл с ее непослушными волосами и трепал их, как хотел, превращая в дикую мешанину локонов-пружинок.

А когда он увел ее вниз, в каюту, где они смогли наконец заняться любовью, волосы рассыпались веером по подушке, непослушные и живые.

Он и сам не знал, почему вспомнил об этом сейчас, когда стоял незамеченным в коридоре и наблюдал через дверь, как Анна и Колм возились в кухне. Ему очень нравилось смотреть, как Анна занимается с его братом. Общение с ней выявляло в Колме все самое лучшее.

Откровенно говоря, она и в нем самом выявляла все самое лучшее.

– … Знаешь, Колм, очень мило с твоей стороны предложить вынести мусор. Хорошо, что ты сам об этом подумал, – сказала Анна, помешивая на плите что-то в кастрюле.

Колм сидел на табурете возле стойки и месил руками нечто напоминающее по виду тесто.

– Да. Каждый делает что может.

– Это что-то новенькое, – заметила Анна.

– Ну да, Вик на работе часто так говорит. Он помог мне недавно, когда кто-то сшиб коробки с печеньем и мне пришлось заново их складывать, а он пришел и помог, и я сказал спасибо, а он сказал…

– Каждый делает что может? – попробовала догадаться Анна.

Колм, казалось, удивился, что она знает.

– Да, ты угадала, Анна. Вот Вик, он говорит, что у каждого есть какие-то вещи, которые он делает хорошо. Мы с ним оба хорошо складываем коробки, но он еще умеет разбираться с цифрами и помогает мистеру Келлеру складывать все числа в магазине, но и с коробками он хорошо умеет обращаться.

– Он хороший человек.

Лайам вспомнил пожилого рабочего, которого он видел вместе с Колмом на стоянке неделю назад. Надо будет обязательно поблагодарить его в следующий раз.

– Ну да, он и правда хороший. Я помог ему внести какие-то ящики, и он сказал мне: «Спасибо, дружище». Я ему нравлюсь.

– Ты хорошо поступил, Колм. – Да, это и есть самое главное в Колме, он всегда готов помочь. – И конечно, ты ему нравишься. Ты очень хороший.

– Ну да, каждый делает что может. – Колм рассмеялся, и Анна присоединилась к нему.

Смех – вот то главное, что появилось в их доме с приходом Анны. Лайам вдруг представил, что Анна постоянно живет в этом доме, и с удивлением понял, что картина не вызывает у него отторжения. Вообще он всегда считал, что завести сколько-нибудь постоянные отношения с женщиной ему будет очень трудно, ведь мало кто из женщин захочет взять на себя заботу о Колме. Но с Анной это не было бы проблемой…

Их отношения только начали развиваться, но Лайам – впервые в жизни – смог увидеть перспективу в отношениях с женщиной.

Не просто с женщиной – с Анной.

– Так как дела на работе, если не говорить о складывании рассыпавшихся коробок? – спросила она тем временем.

Колм ответил не сразу, что для него было совершенно нехарактерно. Лайам посмотрел на брата и заметил, что обычное жизнерадостное выражение сменилось на его лице откровенной грустью.

– Что-нибудь случилось, Колм? – тихо спросила Анна.

– Ну да, как-то вошли ребята, я вытирал воду возле тележек, и они сказали: «Эй, посмотрите-ка на дебила».

Ярость поднялась в Лайаме и затопила пространство, где всего несколько минут назад не было ничего, кроме тепла и приязни. Это была знакомая ярость, та же, что заставляла его много лет назад драться с Бартлом в автобусе. Знакомое чувство, привычное, как голос старого друга. Оно никогда не уходило далеко, всю жизнь Лайам ощущал где-то совсем рядом его горячее дыхание.

– И что ты сказал? – спросила Анна.

Лайам готов был ворваться на кухню и тоже кое-что сказать. И больше всего ему хотелось заявить, что его согласие на то, чтобы Колм начал работать, было ошибкой. Совершенно очевидно, что эта работа только причинит ему боль. Но тут Колм начал отвечать:

– Я сказал им: ну да, есть такое слово, но оно нехорошее. А потом я сказал им то, что ты говорила. Что я не такой, как они, но я особенный. А особенный – это не плохой, это просто не такой, как все.

– Каждый человек отличается от остальных. А когда этот не похожий на других человек – Колм Франклин, то это совсем особая вещь. – Лайам наблюдал от двери, как Анна сочувственно сжала руку Колма. – Ты молодец, сумел постоять за себя.

Колм рассмеялся:

– Ну да, это же просто дети, наверное, они просто не понимают. Может быть, в следующий раз поймут, как ты думаешь?

– Надеюсь, что так, Колм.

– Двое или трое из них смеялись, когда выходили из магазина, но один парень, он обернулся на меня, так чтобы не видели остальные, и улыбнулся. Я думаю, он это запомнит.

– Это хорошее начало.

Какое же это хорошее начало? – хотелось закричать Лайаму. Что, если бы Колм собирал в это время тележки и дети начали бы его доставать? Что, если бы рядом никого не оказалось и никто не остановил бы детей, не запретил им нападать на Колма? Лайам обещал родителям позаботиться о Колме. Здесь, дома, он может обеспечить безопасность брата, но там, во внешнем мире?… Там он не может контролировать события.

– Эй, Анна! – позвал Колм.

Анна перестала помешивать.

– Да, Колм?

– Ты тоже особенная.