Особенная семья

— Я сказал им: ну да, есть такое слово, но оно нехорошее. А потом я сказал им то, что ты говорила. Что я не такой, как они, но я особенный. А особенный — это не плохой, это просто не такой, как все.

— Каждый человек отличается от остальных. А когда этот не похожий на других человек — Колм Франклин, то это совсем особая вещь. — Лайам наблюдал от двери, как Анна сочувственно сжала руку Колма. — Ты молодец, сумел постоять за себя.

Колм рассмеялся:

— Ну да, это же просто дети, наверное, они просто не понимают. Может быть, в следующий раз поймут, как ты думаешь?

— Надеюсь, что так, Колм.

— Двое или трое из них смеялись, когда выходили из магазина, но один парень, он обернулся на меня, так чтобы не видели остальные, и улыбнулся. Я думаю, он это запомнит.

— Это хорошее начало.

Какое же это хорошее начало? — хотелось закричать Лайаму. Что, если бы Колм собирал в это время тележки и дети начали бы его доставать? Что, если бы рядом никого не оказалось и никто не остановил бы детей, не запретил им нападать на Колма? Лайам обещал родителям позаботиться о Колме. Здесь, дома, он может обеспечить безопасность брата, но там, во внешнем мире?.. Там он не может контролировать события.

— Эй, Анна! — позвал Колм.

Анна перестала помешивать.

— Да, Колм?

— Ты тоже особенная.

Анна вдруг часто заморгала. Лайам заподозрил, что она пытается сдержать непрошеные слезы.

— Спасибо.

— Просто ты грустила, и я подумал, может быть, ты забыла, что ты тоже особенная.

Анна крепко обняла его:

— Ты прав. Иногда я и правда об этом забываю, поэтому спасибо, что напомнил.

Лайам понял, в какой момент она его заметила. Анна не стала говорить Колму о том, что Лайам здесь. Вместо этого она сказала:

— Так ты собираешься вынести мусор?

Колм рассмеялся:

— Конечно, Анна. Я очень хорошо умею выносить мусор. Вик говорит, когда я работаю, ни одна корзинка для мусора не переполняется, потому что я слежу за ними. — Колм подхватил мешок с мусором и вынес через заднюю дверь. Как только он исчез за дверью, Лайам решительно шагнул в кухню.

— Долго ты там стоял? — спросила Анна.

— Достаточно долго, чтобы услышать рассказ Колма о работе. Неужели ты по-прежнему будешь утверждать, что эта работа ему необходима? Ты ведь понимаешь, что могло произойти! В школьные годы бывали моменты, когда одних слов оказывалось недостаточно. Ребята ставили Колму подножки, выбивали из рук книги. Он, казалось, не понимал, что они делают это специально, но я-то понимал!

— И ты бил их всех, да? — спросила она.

— Не всех, но достаточно, чтобы со временем они прекратили его донимать. — А как ему хотелось избить их всех, без разбора! Каждого, кто плохо относился к его брату!

— Может быть, в то время Колм и не мог без тебя обойтись, но теперь-то может, Лайам. Он справился с ситуацией. Сам. Без применения физической силы. Справился благодаря тому, что остался самим собой. Колмом. Ты услышал в этом рассказ о жестокости подростков, а я — о том, что Колм сумел за себя постоять.

— Я всю жизнь заботился о Колме и…

— И теперь не можешь отойти в сторону и принять тот факт, что Колм может сам о себе позаботиться. Лайам, ты обращаешься с ним как с полным инвалидом. А он не такой. Ему требуется больше времени на освоение чего-то нового, чем потребовалось бы тебе или мне, но он учится. Он заслуживает…

— Он заслуживает, чтобы ему не делали больно! Чтобы не обзывались! Он заслуживает…

Колм ворвался в дверь.

— Все в порядке, Анна, я его вынес и закрыл крышку бака плотно-плотно, чтобы никакая кошка не забралась туда и не устроила кавардак. — Он набросился на Лайама и схватил брата в объятия. — Привет, Лайам!

— Привет, Колм.

— Я рад, что ты дома, потому что я купил все, что попросила тетя Бетти, а теперь мы с Анной готовим спагетти на ужин. Они будут таки-и-ими… — он с явным удовольствием тянул слово, — вкусными, потому что это мое фир…

— Фирменное блюдо, — подсказала Анна.

— Фирменное блюдо. Я здорово готовлю спагетти!

Колм продолжал рассказывать о рабочем дне. В присутствии Лайама он не упоминал ребят, зато много говорил о Вике, Эйрил и мистере Келлере. Он говорил о водителе автобуса, который нравится ему больше всех остальных.

— И я сказал: «Эй, Карл, тук-тук». Он знает эту игру и сразу же правильно ответил: «Кто там, Колм?» А я сказал: «Там не Колм, там автобус», и он засмеялся. Он любит шутки про тук-тук.

Лайам подавил свой гнев и послушно рассмеялся. Позже, все позже. Позже он попытается разобраться, на кого именно злится. На подростков, которые обзывали его брата, конечно, но и на Анну тоже. Она не захотела слушать, а он не сумел объяснить всю свою тревогу за Колма. В сущности, она просто отмахнулась от его страхов.

Лайам знал, что не вытерпит страданий Колма. Нет, ведь его задача — защищать брата.

Лайам был в растерянности. Что делать? Он сидел на кухне, слушал болтовню Колма о проведенном дне и взвешивал возможные варианты. Ему хотелось поговорить с Анной, но он знал, что она скажет, и не был уверен, что хочет это услышать.