Особенно Ломбардия. Образы Италии XXI

До сих пор двойная игра Стилихона историками не разгадана, но закончилось это все тем, что Гонорий заподозрил Стилихона в желании посадить на престол своего сына Эухерия, в 408 году арестовал его и удавил в темнице вместе с сыном, после чего начались аресты и убийства всех варваров на римской службе. Смерть Стилихона развязала Алариху руки, варвары, римлян возненавидевшие, сплотились вокруг него, и, в то время как Гонорий отсиживался в укрепленной Равенне, вестготы свободно громили и грабили все вокруг, положив конец могуществу Рима разрушением города в 410 году, после которого Рим уже не оправился. К вестготам присоединились и рабы, открывшие, как считается, римские ворота Алариху, так что со смертью Стилихона начались погромы и социальный беспредел (подобный Великой Октябрьской социалистической революции), вошедший в историю под названием Падение Рима. Гонорий, убив своего советника, нарушил баланс между Римом и варварами, установленный Стилихоном, тем самым покончив, в общем-то, и с Западной империей, так как равеннские императоры уже не имели никакой власти не только над империей, но даже и над Италией, управляемой варварскими вождями, объявившими себя королями. Один из них, Одоакр, в 476 году заставил последнего императора, пятнадцатилетнего Флавия Ромула Августа (имя последний император носил издевательски пышное: и Ромул, и Август), называемого также Ромул Августул, «Августенок», отречься от престола. Самое интересное, что Одоакр жизнь ему сохранил, отправил Августенка в Кампанью, где тот благополучно прожил еще тридцать пять лет, получая жалование от новых королей. То есть оказался гораздо гуманнее, чем революционное правительство под предводительством Ленина.

Резной диптих медиоланского мастера конца IV века, замечательный памятник древнеримского христианства, свидетельствует о великих событиях, в которых Стилихон играл главную роль. Диптих создан во время все растущего влияния Стилихона, и от изображения этого семейства веет основательностью и уверенностью. Чем-то диптих напоминает дагерротипы начала XIX века: похоже, что Стилихон и его семья специально приоделись, чтобы позировать, и лица и позы, несколько скованные, полны торжественной серьезности. Члены семейства представляют свое положение, а не индивидуальность, – это всегда чувствуется также и в первых фотографиях, дагерротипах, на которых положение человека важнее, чем он сам, и это придает ранним фотографиям оттенок легкой наивности, роднящей их с портретными примитивами, – но мастер, портретировавший семейство, не только не примитивен, но искушен и талантлив, и иератичная застылость кажется не помехой, а осознано выбранным приемом: условность приема никак не помешала автору создать образ Стилихона, но даже и помогла. На этом портрете – назову диптих именно так – мы видим умного современника «Исповеди» Августина Блаженного, времени великого перелома; перед нами варвар, адаптированный римской культурой, – известно, что Стилихон в совершенстве владел главными языками империи, греческим и латынью, а также знал варварские наречия – ставший христианином, прекрасно понимающий, что Рим намного выше его родного варварства, но и осознающий, что без варварства Рим больше существовать не может.

Стилихон – типичный князь Салина из романа Джузеппе ди Лампедузы «Леопард». Волевой и хитроумный, он и командовать войсками умеет, и уверенно лавирует среди придворных интриг; из уст Стилихона не раз, наверное, звучала фраза обаятельного князя Салины (в фильме «Леопард» Лукино Висконти его играет Берт Ланкастер): «Перемены нужны для того, чтобы все осталось как прежде». Фраза эта стала девизом многих умных людей, и образованный вандал не раз, наверное, ее повторял; даже если Стилихон и вел с императором нечестную игру, возведение его сына на престол, быть может, спасло бы империю, и не было бы разграбления Рима Аларихом, и вся история Европы была бы другой, менее безжалостной. Может быть, и Великая Октябрьская социалистическая революция выглядела бы как-то иначе, менее людоедски.