Особенности брачной ночи или Миллион в швейцарском банке

Анри пересказал суть моего повествования, опустив некоторые сентиментальные подробности. Надо признаться, я немного изменила характер наших с Магнусом взаимоотношений и сделала его холостым преуспевающим бизнесменом, за которого решилась наконец выйти замуж, уступая его настойчивым просьбам. Кто осудит меня за небольшое отступление от истины?!

— На каких условиях Варкоч согласился расторгнуть сделку?

— Э-э-э… — Я вынырнула из ласкового тумана. — На тех же. Ну, за тот же процент, что и оформление покупки, за вычетом всех пени и налога на прирост капитала.

— Так, хорошо… У Варкоча в офисе ты видела женщину, которую Блум назвал «мадам Грюнштайн». Они… хм… состояли в любовной связи.

— Кем она тебе приходится? — промурлыкала я.

— Вдовой моего отца… — Он поморщился, как от зубной боли, и я решила больше не называть ее имени. — Блум присутствовал при вашем с Варкочем разговоре, он разлил кофе, когда ты сказала, что Магнус умер…

— А как ты догадался, что имя покупателя Магнус? — Я с трудом припомнила, как он выглядел.

— Видишь ли, легендарный король Хендрик — реальная историческая личность. Он жил в начале пятнадцатого столетия. По материнской линии у него имелся дядя — Магнус. В хрониках Грюнштайна упоминается Магнус, который был заточен в темницу и подвергся жестокой пытке пилой за попытку организации заговора против Хендрика.

— Пятьсот лет назад! Как давно это было… Не понимаю…

— Отпрыски того Магнуса на протяжении нескольких столетий затевали тяжбы, пытаясь отсудить замок… И мне почему-то подумалось…

Анри в задумчивости смотрел на огонь, и мне казалось, что он погрузился в легенду, что мыслями он там, в загадочном пятнадцатом столетии, где коварные дяди замышляют заговоры, где сверкает сталь кинжалов, льется кровь и кипят нешуточные страсти.

— А прекрасная Аньес — тоже историческая личность? — ах, как мне хотелось услышать, что красивая любовь Хендрика и дочери колдуна — это не выдумки.

— Должен тебя разочаровать: жену Хендрика звали не Аньес, а Агнес. Удивительно, но в старинных метриках указаны две даты ее смерти: одна на следующий день после свадьбы, а вторая — через год. Первая дата, конечно, неправильная. Она бы не успела родить наследника.

— А Хендрик? Когда умер Хендрик? Его убил жених Агнес?

— Он погиб на охоте, через три месяца после свадьбы. О женихах Агнес в хрониках не упоминается.

— А кто убил шута и откуда взялась белая лошадь?

Анри хмыкнул и поворошил угли. Тени заметались по опочивальне, всплескивая руками и нанося на наши лица черные мазки.

— О шутах и белых лошадях тоже никаких известий не сохранилось.

Меня снедало любопытство:

— А как Магнусы оказались в России?

— Считалось, что обедневший род Магнусов пресекся с гибелью последнего отпрыска во время отступления войск Наполеона, — нехотя проговорил Анри. — Вашего полководца Суворова до сих пор вспоминают жители перевала Сент-Готар… Должно быть, тот все же не погиб, а оказался в России, в лагере победителя. И передал своим потомкам в наследство злую мечту: овладеть Грюнштайном всеми правдами и неправдами.

— Как странно… А по легенде, дядя был убит арбалетной стрелой… Знаешь, Магнус словно предчувствовал, что жить ему осталось недолго… Он хотел составить завещание…

— Завещание? Он хотел составить завещание?!

— Ну, да. В последний день он спросил, есть ли у меня завещание и люблю ли я бриллианты.

— И что же ты ответила ему? — мне показалось, что рассеянность в его словах была напускной.

— Какая женщина не любит бриллианты?!

— Понятно… А завещание? У тебя оно есть? — Анри приподнялся и заглянул в глаза.

— Я собираюсь жить долго и счастливо. Зачем мне завещание?

Анри долго молчал, что-то обдумывая, а мне так хорошо было просто сидеть и смотреть на него.

— Так, пойдем дальше… — он опять опустил голову на мои колени. — Варкоч вернул пятьсот франков — излишнюю сумму, набежавшую при пересчете страхового взноса. У тебя оказались свободные деньги, ты отправилась в Грюнштайн. Блум следил за тобой. Удостоверился, что ты уехала, и на машине приехал в Цюрих, опередив тебя. Блум звонил из Женевы папаше Бонифацию, предупредил, что едет… До Сент-Галена вы с Блумом добрались на одном поезде, но в разных вагонах. Возле кассы тебя уже ждал папаша Бонифаций. Антиквар посоветовал заночевать у Гунды, сам вышел в Гейзе. На той же станции сошел и Блум. Вместе они добрались до Грюнштайна, забрали ковер и ушли по тропинке, чтобы их никто не видел…

— А откуда они знают друг друга?

— Блум родом из Гейза. Здесь все друг друга знают…

— А куда Блум и папаша Бонифаций унесли ковер?