Особенности национальной гарнизонной службы

Общество, учили классики, состоит из классов и сословий. Не обошли гений и мудрость вождей и армейское общество, также подразделяющееся на различные виды и подвиды. Есть высшие офицеры, есть офицеры старшие, есть офицеры младшие, отличающиеся друг от друга не столько количеством и размером звезд на погонах, сколько такими, не всегда ясными для нас, солдат, понятиями, как должность, штатная категория, принадлежность к выше— или нижестоящему штабу. Есть в армии сословие прапорщиков — абсолютно особое, непостижимое и неповторимое, А есть солдатское общество, в котором помимо «духов», «молодых», «черпаков» и «дембелей» (названия категорий в разных частях могут варьироваться) существуют свои шейхи, бояре, дипломаты, рабочие лошадки. Лошадок, понятно, было большинство, но и прочих «сословий» хватало, несмотря на все усилия нашего «правильного» старшины Кондратича, которому в одиночку явно было не управиться с классовым делением общества.

«Дипломатами» у нас называли солдат, «по мазе» или за какие-то таланты прикомандированных к штабам вышестоящих частей. Подобно чрезвычайным и полномочным послам иностранных держав, они держались в полным соответствии с занимаемыми ими постами писарей и чертежников, являлись в роту только для получения денежного довольствия и, честно говоря, мало кого «кантовали». Куда более беспокойной была каста «бояр» — тех же писарей и чертежников, только нашего же штаба. Ротные бояре были особами, приближенными к сильным мира сего, страшно чванились своим ответственным положением в солдатской среде и, бывало, начинали гнать волну даже на молодых лейтенантиков, недавно выпущенных из училищ и, в силу этого, слабо представляющих себе особенности армейской службы.

Особой, редчайшей и ценнейшей кастой были «шейхи» — солдаты, которые в силу земляческих или каких-то иных причин оказывались при самых злачных местах: на складах и пунктах заправки горюче-смазочными материалами. Первые именовались «сапожными» и «тушеночными», вторые — «нефтяными» шейхами. Исчезая из роты с подъема и возвращаясь к нам только после отбоя, ребята эти несли свои, одним им ведомые тяготы и лишения службы, были щедры и великодушны, а главное — обладали повышенной разговорчивостью, вызванной, надо полагать, обилием информации, доступ к которой — даже не желая того — они имели благодаря специфике своей армейской службы. Расскажу всего несколько историй, поведанных мне в свое время знакомыми «ближневосточными монархами».

Даешь экономию!

Не знаю, существует ли в мире страна, жители которой способны спокойно созерцать бесхозно разбрасываемые богатства. У нас это явление породило весьма негативные устремления. Словом, воровали, приписывали и втирали очки у нас, похоже, во все времена. Занимались этим — с удовольствием и масштабно — и в эпоху развитого социализма. Тем более в армии, бывшей, как известно, сильнее всех от тайги и до самых до Британских морей.

Воровали в армии все. И всё. Что попадалось под руку и что по тем или иным причинам само под руку не попадалось. От ватмана и красок, выписываемых для обновления наглядной агитации и используемых по дому, до новеньких танковых аккумуляторов и приборов ночного видения, прекрасно зарекомендовавших себя на рыбалке и охоте.

Таскать, собственно говоря, заставляла по тем временам не столько сама жизнь (трудно было, поверьте, умереть с голоду, гарантировано получая заработную плату на любой из миллионов вполне синекурных должностей страны, не знавшей безработицы), сколько ее организация. Доведенная в армии до полнейшего, запредельного маразма.

— Ну почему, — спрашивал, чуть не плача, рачительный киномеханик солдатского клуба части Беня Стейнвей, вернувшись в казарму после очередной инвентаризации культурно-просветительского имущества батальона, — почему никто и нигде не задумается над тем, как грабят и истязают нашу родину?! Представляете, бедный мальчик — начальник клуба («бедный мальчик» был 27-летним отцом двух очаровательных малышей) получил задачу списать компактный магнитофон «ВМ-75», который замполит таки унес себе домой, и оказалось, что он стоит 218 рублей! 218! Когда такой же точно магнитофон «Легенда» можно купить в любом сельпо за 115 опять же рублей! Я разбирал оба этих магнитофона, так что можете поверить мне на слово: они абсолютно одинаковые, просто за первый платит государство, которое не считает своих денег, а за второй — рядовой гражданин, которому приходится ох как их пересчитывать…

В словах Вени никто не сомневался: до призыва в армию он успел закончить радиоэлектронный институт и почти четыре года отработать в телеателье в родном Бобруйске.