Особенности содержания небожителей

– Вы спите? – Служанка слегка отодвинула бамбуковую дверь, заглядывая внутрь.

– Мм… – еще сильнее вжимаясь в меня носом, ответил мальчишка.

– Мне послышалось…

До чего дотошные здесь слуги. Странно.

– Мм!..

– Ухожу-ухожу… скажу вашей достопочтенной сестрице, что зря она волновалась. Почивайте, госпожа, – разочарованно пробормотала женщина.

Шаги удалились и стихли.

– Уф-ф-ф-ф! – фыркнул А-Лей и скинул одеяла. – Чуть не спалили сестрицу. Никто не должен знать, что она ночью уходила, ясно?

Глава 9

Юншен

Что к чему, я не понял, но убедился еще раз: дело нечисто. А-Лей же вел себя так, словно ничего и не случилось.

Спустя пару минут подручный юной лисы-убийцы совсем оправился, ловко сдирал с меня полотняные ленты, приставшие к коже, и быстро протирал открывшиеся участки смоченной в чем-то зеленом тряпкой. Кожа опять покраснела, но зуд быстро исчез.

Я окончательно пришел в себя и вспомнил, что кошмар наяву не содержит в себе ночных тварей, зато богат на разные другие неприятности. И молча стиснул зубы. Мне стало по-настоящему стыдно: ведь я кричал во сне. Будто снова вернулся во времена ученичества, когда начинал путь самосовершенствования.

Вдох-выдох. Даже такая мелочь, как медитация, мне сейчас недоступна. Но привести в порядок мысли и изучить окружение вполне возможно. Проанализировать звуки и запахи, обстановку и дороговизну тканей. Все вокруг говорило о том, что это и правда поместье зажиточного торговца, но вот павильон… больше похож на обитель лекаря. Обилие трав и склянок с пилюлями, шкафчиков со множеством мелких отделений. До ноздрей долетел аромат рисового вина, а потом и – совсем слабый – каленого железа.

А кровать здесь подозрительно мягкая. Сколько же покрывал на нее настелили, если она так прогибается?

Лисы в комнате нет. Судя по бледно-серому небу за окном, сейчас только светает. Хм… и где может носить в столь ранний час странную девчонку? Приличные юные госпожи в такое время обычно спят, а эта наверняка убежала по делам. Наверное, выполняет заказы в качестве убийцы.

Меня же оставила под надзором младшего… ученика? Почему, кстати, мальчишка уже порастерял свою прыть, двигается скованно, все время шипит сквозь зубы и выглядит несчастным? Словно не меня, а его подвергают разнообразным болезненным и унизительным процедурам.

– Сестра тебе не сказала, когда вернется? – спросил он, заворачивая меня в другую простыню, чистую. – А то в записке велено пока лишь поменять повязки, дать таблетки и покормить…

– Ты меня спрашиваешь? – Не то чтобы мне хотелось вступать в беседу. Но события последних дней плохо отразились на моем характере и умении сдерживаться. Поэтому я даже не пытался скрыть раздражение.

– Тут больше никого нет, – вздохнул подросток, никак не отреагировав на злость в моем голосе. – Вот шуйсяо! Ты еще дохлый, не сможешь мне помочь… или все же сумеешь?

– Как один из хозяев ты способен просто приказать, – констатировал я факт.

Манера речи мальчишки была фамильярной и дружелюбной, но не стоило забывать, что я для них не более чем купленное для экспериментов тело.

– Что толку тебе приказывать, если не сумеешь как следует намазать мне задницу, – выдал этот…

– Что-о-о?!

– Сам такой! – обиделся псих. – Ну… отец мне… меня… короче, он полвечера объяснял, что нельзя дарить незамужним девушкам опальных заклинателей. И про правильное вложение капитала еще. Чтоб то весло гуй[6] речной побрал, знаешь, как больно? И откуда оно вообще оказалось у него в комнате?! – со скорбным лицом поведал мальчишка.

Я пару секунд смотрел на подростка и не мог поверить в то, что вижу и слышу.

Но вдруг…

– Молодец, братишка. Такими темпами пациент точно скоро восстанет из мертвых. – Девушка-лиса появилась в доме, но не вошла через дверь, а легкой тенью скользнула в окно и принесла с собой свежесть лесной зелени и росы. – Смеется, надо же!

Смеюсь? Как бы не так. За такую ехидную и злорадную кривую ухмылку, появись та на лице какого-нибудь из младших учеников, я заставил бы провинившегося сотню раз переписать правила благонравия, стоя при этом на руках.

Учеников… Воспоминание оказалось слишком болезненным и мигом стерло улыбку с губ.

Кстати, где ночью была эта странная девушка? Запаха крови я не чувствовал. Аромата другого мужчины тоже. Специфического оттенка очищающих благовоний нет и в помине.

Пахло лесом, травами. Впрочем, мне все равно.

– Ты нашла? – между тем нетерпеливо спросил сестру мальчишка, слезая с кровати. И сразу же схватился за поясницу и то, что находилось пониже, тихо подвывая. – Сестра-а… мне нужна твоя помощь! Срочно!

– Потерпишь. За дело схлопотал, – отмахнулась жестокосердная. – Не в первый раз, в конце концов. И не в последний. Ты пациента покормил?

– Конечно, теперь ты будешь больше заботиться о трупе постороннего небожителя, чем о родном брате, – пробухтел мальчишка. – Он тоже потерпит пять минут.

– Что ты вообще на кровати делал, несчастье мое? – Янли присела к столу и начала разбирать травы из корзинки. – Перепеленал – и слезай, нечего валяться.