Особенности успешного брака

— Конечно с ним это никак не связано! — улыбнулась я через силу, — Силь, детка, ну что за мысли? Но на бал я схожу — лишний раз напомнить твоему отца, что вернее слуги, чем я, у него нет, в любом случае лишним не будет. Но не надумывай. Я ничего плохого не сделала, а этому старому венценосному крендельку я всегда нравилась… Все будет хорошо. Покушения устраивает кто-то другой, точно тебе говорю. Я многим не нравлюсь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Он не стал спорить, но на его лице было буквально написано, что от своих подозрений он не отказался, что они даже, наоборот, укрепились. И это крайне напрягало.

— Не можешь или не хочешь?

Я молчала.

Я вообще-то не привыкла на такие вопросы врать. Ну потому что врать нужно, когда нужно перед кем-то оправдаться, а в этом мире не было человека, перед которым мне бы надо было отчитываться или оправдываться. Но просто сказать Нико, что это не его дело и касается только меня… Я могла сказать это любому, но почему-то не ему. И вовсе не потому, что он мой жених. Или моя пара. Просто глядя именно в его глаза, именно в этот момент, именно после разговора с чертовым Хиршем почему-то сказать правду — что это его не касается — у меня не получалось. Точнее, мне просто-напросто не хотелось.

— Не хочу, — кое-как выдавила из себя я, — И не могу.

Сказать, что, вполне возможно, Его Величество хочет от меня избавиться? Тут же возникнет вопрос «почему». А у меня просто-напросто нет другого ответа, как то, что он мог каким-то образом узнать о Короне. Ну почему еще от меня можно было бы избавиться?! Я же никогда не позволяла себе ни нарушений приказа, ни саботажа, ни лишних действий, я следовала нашим договоренностям… Я честно была верна императору и интересам страны. Может меня как-то перед ним оболгали? Именно это я и хотела выяснить у него при встрече. Мне надо точно знать, почему же он мной недоволен. И уже потом решать, недовольна ли я им в ответ и что с этим делать.

— Почему же?

У меня отчего-то похолодели руки.

— Страшно.

Вырвалось как-то само, и я удивленно хлопнула глазами, с неудовольствием понимая, что это правда. Поделиться всеми своими мыслями на этот счет, попутно раскрывая довольно опасную тайну? Если даже родной человек, буквально вырастивший меня, готов был меня предать, то где гарантии, что этого не сделают другие? Я никогда и никому не рассказывала эту историю. Я вообще никогда и никому ничего не рассказывала про свою семью и про то, как она закончилась. Даже Тори. Да он и не спрашивал.

И у меня даже и мысли не было это сделать, а тем более — желания. Некоторым тайны существую для того, чтобы потом разделить их с близкими, бравируя своим доверием, но эта — точно не одна из них. Как бы хорошо я ни думала про Тори, я не знаю будущего. Сегодня я в нем уверена на все сто, а через десять лет он уверует в человеческого бога, храм которого уже строят у нас в столице для гостей с Той Стороны, отдаст им все деньги и расскажет во время какой-нибудь исповеди про меня, чтобы обеспечить себе или нам обоим место на небесах. Никогда даже про себя загадывать наверняка не получится, что уж говорить про других.

А рискнуть и испытать это снова… Что-то я не готова себе жизнь портить.

— Тогда… — зашептал Нико, убрав ладонью с лица прядь волос и зачем-то зависнув ей в сантиметре от лица, будто хотел мне закрыть обзор на все, кроме его лица, — Тогда не говори. Но ты же знаешь, что, как моя невеста, ты не можешь его обнимать или целовать во время бала?

— Это же очевидно, — нахмурилась я, внутренне выдохнув облегченно.

Он кивнул.

— Ну я просто уточнил. Танцевать с ним тоже не надо.

— А ты ревнуешь? — с надеждой уточнила я.

— Не… — он замер, что-то обдумывая, и произнес совершенно невыразительным тоном, — Да. Конечно же, да. Только мне позволено целовать твои уста, моя прелестная роза!

Я не удержалась и хохотнула, прижимаясь теснее к его теплому боку. Мышцы приятно ломило, в глаза будто песка насыпало и держать их открытыми стало совершенно невозможно. Я вдруг поняла, что ужасно устала.

* * *

Выпутаться из теплых и крепких объятий у Нико получилось уже ближе к утру. Не то что бы он так уж старался… Стоило слегка дернуться, сильная рука напрягалась, удерживая свое, и Нико хотелось только покорно расслабиться и не шевелиться, соглашаясь со всеми притязаниями на свою тело. Это было неожиданно приятно: как прямо во сне недовольно хмурилось ее лицо, словно у ребенка пытаются отобрать игрушку; как из горла тихонько вырывался хрипловатый рык, предостерегая от лишних действий; как Соль утыкалась лицом ему куда-то в изгиб шеи, бормотала что-то бессвязно и снова затихала, свернувшись под боком трогательным клубком, будто не она только что чуть не сломала ему ребра, отказываясь отпускать.

Раздражение слегка спало, пока он никак не мог собраться с силами и встать. Раздражение от того, что ему приходится самому все вызнавать; что на его земле происходит черти что и даже его невеста здесь не в безопасности. От разговора с Его Высочеством…