Особенности успешного брака

Домой я возвращалась в слегка приподнятом настроении, представляя, как буду злобно выковыривать бриллианты из глаз золотого дракона, оторву ему крылья, а потом покажу Нико наш с Сильваном общий подарок. Но только-только приподнявшееся после последней примерки, оно тут же упало, стоило мне опять различить в воздухе едва ощутимый, но все-таки запах Али. Чертов Али! Он следовал за мной везде последнюю неделю. Ходил за мной и все что-то вынюхивал, как пес! А потом бежал докладывать своему господину о каждом моем взмахе ресниц. Знала я, потому что Лари не упустил повода посмеяться, что «кошка уже не гуляет сама по себе».

Я Али гнала, сбегала сама, но он все равно каким-то неведомым образом оказывался рядом. Прямо как тогда, в трактире. Можно было продумать все до мелочей, можно было бежать очень быстро, но он был до отвращения вездесущ.

Конечно, я сказала Нико, что думаю о такой компании. Даже своему любимому Нико я это выставила претензией, устроив небольшой скандальчик. Хотела бы я сказать, что приличья ради и чтоб не забывался, но на самом деле я просто в какой-то не смогла сдержать раздражения. Я категорически не привыкла, что меня пасут. Как какую-то малолетнюю слабачку.

Я прекрасно могу позаботиться о себе сама.

Но, на самом деле, я могла бы потерпеть его присутствие, чтобы порадовать Нико, если бы только над моей головой не висели проблемы, которые я бы предпочла тихонько решить сама. А вместо этого в них лезут буквально все, кому не лень! Я боялась пошевелиться в любую сторону, будто любой мой шаг мог раскрыть меня, мог дать неведомым врагам какое-то преимущество, какую-то подсказку… И как бы ни неприятно было это признавать, но я нервничала с каждым днем все больше. И Али, от которого у меня не получалось избавиться, от которого не получалось спрятаться или сбежать, который выслеживал и докладывал обо мне, на которого даже впрямую напасть не получалось, был буквально как кость в горле.

— Выходи! — не удержалась я.

Несколько прохожих удивленно на меня обернулись, но говорить ничего не стали.

— Выходи, змеюка! — зашипела я, — Не беси меня еще больше!

Спустя пару секунд за моей спиной снегом скрипнули шаги. Если бы он не захотел, я бы не услышала, и от этого раздражение подскочило еще на пару градусов.

— Госпожа, — прошелестел он.

— Я тебя ненавижу, — повернулась, чтобы посмотреть в его спокойные глаза. — Всей душой!

Он покорно склонил голову.

— Я нижайше прошу прощения.

— И за что же ты просишь прощения?! — я кружила вокруг него, едва сдерживая желания полоснуть когтями по наглой роже, но мужчина даже не шелохнулся, только плечи напряглись и он склонился еще ниже, повинуясь моей силе; и это все больше и больше бесило, — За что?!

— За то, что смею вас раздражать, — без всякой издевки произнес он.

Я почти кипела. Я знала, что он просто выполняет приказ своего господина, но мне надо было хоть на кого-то вывалить свою злость. Но я не могла сделать это в полной мере. Он бы не смел со мной спорить, не смел бы даже защищаться! А Нико…

— Пошел вон, и чтоб я даже запаха твоего не слышала!

— Как прикажете.

Я действительно больше его не слышала, не чуяла. Но знала — он где-то рядом. И от этого злилась даже еще больше — что не чую его присутствия.

В дом Нико я буквально ворвалась и умные служки разбежались от меня в стороны как от огня. Я ураганом понеслась в кабинет жениха, врываясь без стука. И тут же пожалела об этом. Потому что понятия не имела, что ему сказать — любое мое возмущение он мастерски выучился подавлять на подходе. А самое страшное, я опять тут же попала в плен его глаз, в плен его вдруг потяжелевшего запаха, мгновенно заполнившего пространство вокруг и — мои легкие.

Я уже дважды скандалила с ним на тему Али. Но Нико смотрел на меня глазами невинного младенца, и говорил только, что не смеет от меня требовать отчетов или разговоров по душам, не смеет спрашивать, что вообще происходит — из уважения ко мне. Но приставить ко мне своего самого доверенного стража — маленькая вольность, которую он не может себе не позволить. И мне сложно было что-то на это возразить. Потом он лил мне в уши елей из комплиментов и заверений в страстной любви и мучительных переживаний, от которых в клочья рвется сердце, приближаясь медленно и неотвратимо, окутывая запахом, и…

Вот как сейчас.

— …и моя истерзанная страхом за твою жизнь душа исчезнет, раствориться в горе, — шептал он, делая шаг вперед, — Если с головы моей принцессы упадет хоть один серебристый волосок…

— Рыжий! — поправила я, скрипнув зубами.

Сердце пропустило удар, и я даже на мгновение скинула с себя оцепенение. Что еще за серебристый волосок?..

— Рыжий волосок, — быстро исправился он, все так же не моргая, не отпуская мой взгляд ни на секунду, заставляя меня замереть под ним, забыв обо всем, и продолжил, делая вид, что и не было этой оговорки, — Я страдаю каждый миг разлуки и!..

Он вдруг замолк. Замер, не дойдя до меня пару шагов. И наконец моргнул. Скосил глаза куда-то в сторону.