Особенный. В твоих руках

Максим Доронин стоит рядом с красной бариновской «Хондой» и выглядит, как чертов мачо. Высокий, широкий и брутальный настолько, что колени мои слабеют.

Глаз от него отвести не могу. Мы не виделись после той поездки и не разговаривали. Я заблокировала его номер, но не мысли о нем.

Боже мой, как сильно я соскучилась!

— Это…Это… — заикаюсь шепотом, — …брат мой двоюродный, по линии отца. Подожди, я быстро.

Намеренно не отпускаю Красовского. Его присутствие — хоть какая-то гарантия моей адекватности. Очень слабая гарантия, надо признать.

— Ты нас не познакомишь? — удивляется Илья.

Зря я ляпнула про брата.

Мы подходим вместе, сердце срывается в галоп.

— Привет. Что-то случилось? — очень стараюсь вести себя непринужденно.

— Добрый день! Или уже вечер? — весело здоровается Илья.

Макс молчит. Смотрит только на меня, да так, что волоски приподнимаются.

— Знакомься, Илья, — говорю чужим высоким голосом. — Это Максим, он недавно приехал, а вообще живет… далеко.

Тупейшее представление.

У Доронина едва заметно дергается уголок губ, он еще раз называет свое имя и протягивает руку Красовскому. Тот пожимает ее и говорит дежурное «приятно познакомиться». У меня перед глазами мушки и во рту напрочь пересохло. Как люди вывозят подобные ситуации без инфаркта?

— Извини, Илья, но нам с Лизой нужно поговорить. Наедине. Минут пять-семь, — произносит Макс, глядя почему-то на меня.

Очень похожую фразу он сказал Маше в горах, а потом целовал меня так, что земля из-под ног уплывала. Ох, как он целовал. Память — та еще предательница, картинки подбрасывает невовремя.

— Окей, без проблем, — отзывается Красовский. — Я тогда в нашем кафе подожду, — это уже мне говорит.

Я киваю, как болванчик, и радуюсь, что ложь осталась незамеченной, но тут Илья все портит:

— Не знал, что у Веты есть взрослый брат, но рад нашему знакомству.

Парни обмениваются рукопожатиями, я покрываюсь нервной испариной. Вот это залет!

— Брат, значит. Интересно, — хмыкает Макс, когда мы остаемся вдвоем. — Ты снова с ним? Помирились?

Он понял, кто такой Илья. Видел наши выступления, сопоставил факты.

— Что? Нет! Я… Мы не ссорились, — путаюсь в показаниях, переминаясь с ноги на ногу.

Хочу сказать, что мы расстались по-хорошему и общаемся, как друзья, но получается иначе.

— Даже так, — снова хмыкает Макс. — Все интереснее и интереснее.

У него какие-то претензии ко мне? Я ему ничего не должна! Вздернув подбородок, сощуриваю глаза и перехожу в наступление:

— Ты как здесь оказался? В смысле, как нашел меня?

— А ты от меня пряталась?

Его очередной хмык уже бесит.

— Что нужно?

— Прокатимся?

Вот как! Разговаривать вопросами будем, значит. Ладно.

— Зачем?

— Если скажу, что соскучился — согласишься?

В этом вопросе есть и ответ. Услышав его, мое влюбленное сердце радостно подпрыгивает. Я сцепляю зубы, силясь не улыбнуться. Ни за что не скажу ему, что тоже скучала.

— Ты предлагаешь просто покататься? С какой целью?

Макс вздыхает. Достает шлем и протягивает мне:

— Садись — и узнаешь.

Его голос смягчается, на губах появляется улыбка. А глаза… Я не могу в них не смотреть, утопаю в их синеве. Приворожил он меня, что ли?

— Я не люблю сюрпризы, — предупреждаю, но шлем зачем-то беру.

— Все любят сюрпризы, если они приятные.

— С чего ты взял, что мне понравится? — хмыкаю в его же манере.

— Просто знаю. Уверен.

Какое вопиющее у него самомнение, и как же сложно мне ему противостоять.

— У меня есть планы на вечер, — делаю последнюю попытку.

Сегодня я врунишка в превосходной степени. Нет у меня никаких планов, кроме как страдать по нему, рассматривая фото в телефоне. И я хочу сесть на этот красный мотоцикл и уехать с ним.

— Еще не вечер, мы успеем. Отвезу тебя, куда скажешь и как только захочешь. Соглашайся, Элли, ну же!

Макс уже сидит на «Хонде» и смотрит игриво, уверенный, что поддамся на уговоры. А что я? Я плавлюсь под его взглядом, как сыр в микроволновке.

— Только до вечера, — ставлю бестолковое условие. Вечер — растяжимое понятие, если проводишь его с парнем, в которого влюблена.

Надев шлем, перебрасываю ногу и берусь за пассажирские поручни. Хорошо, что я сегодня в брюках. Плохо, что пытаюсь вспомнить, какое на мне белье.

— Лучше держись за меня, — советует Макс.

— Быстро поедем?

— Мне так будет спокойнее.

Мне так будет беспокойнее, но я его обнимаю.

«Хонда» трогается резко, вынуждая теснее прижаться к крепкой спине. От нахлынувших чувств крепко зажмуриваюсь. Ни гордости у меня, ни совести, да и ума становится меньше, когда он рядом. Но я лучше сделаю и пожалею, чем буду жалеть, что не сделала.

Не знаю, сколько времени прождал меня Красовский и понял ли он, что Макс — никакой мне не брат. Несколько раз он набирал, но я не слышала, мы уже мчали по трассе.

Глава 29

Впереди виднеется ярко синяя полоска моря, в высохшей за лето траве оглушительно громко стрекочут кузнечики. Мы уже съехали с асфальта и катимся по проселочной дорожке между виноградников. Скорость маленькая, а я все так же прижимаюсь к широкой спине Макса и мечтаю, чтобы этот чудесный момент продлился подольше.