Особист

— Восемь утра. Согласно законам общежития, мы ничего не нарушаем, — ответил один.

— Тоже верно, — нехотя признал я его правоту. — Однако элементарные правила вежливости тоже нужно соблюдать.

— Где мы, шахтёры, а где вежливость? — отрубил тот, и все трое захохотали.

Сев, я оделся, потом забрал вещи и покинул гостиницу. Парни эти мне были неприятны, и находиться с ними в одном номере, а те явно не на один день заселились, было некомфортно. У администратора, когда сдавал койку, узнал, что ночью неподалёку зверское убийство произошло — убили подростков шестнадцати и семнадцати лет. Хм, зверство? Интересно, а сколько на них крови? Оружие-то, скорее всего, с жертв добыли.

Позавтракал я в местном парке, сделал бутерброды с салом, развёл костерок и для чая воды вскипятил. К вечеру, используя старый способ, договорился с проводником и отправился в сторону Минска. Прибывал поезд под утро, но до Минска я так и не доехал. Сошёл на станции перед ним. Мало ли вокзал там контролируют. Я сейчас уже ни в чём не уверен. Информация об иномирянах разошлась, так что охоту на меня могут устроить более чем серьёзную, весь аппарат госбезопасности страны задействовать. Хорошо, что в столице не остался, хотя собирался держателя воровского общака навестить. Если бы город начали прочёсывать мелкой сетью, меня бы обязательно нашли. У участковых всё под контролем, получили бы ориентировки, прошлись по своим угодьям, жильцы бы выложили все и на меня навели. Схема отработанная.

Вообще мне эта чехарда с прыжками по мирам-копиям уже поперёк горла. Если бы не тот придурок, хм, я про него забыть успел, я бы, скорее всего, родной мир не покинул. Только, может, для поиска прямого хода в мир Сталина. Так что если с парнями встретиться не удастся, их ведь могут перевести в другие места, отправлю письмо обычной почтой, с сообщением, что ушёл в свой мир. Если место портала еще не под контролем… А ведь вполне может такое быть, парни могли рассказать в ответ на сотрудничество.

До Минска я доехал с мотоциклистом. Сначала все никак попутку остановить не мог, хоть этот подвёз в коляске, и довольно шустро. Уже через два часа я был в столице Белоруссии. Снял комнату в частном доме на окраине, оставил там вещи, искупался в речке и, посвежевший, пошёл на разведку. Уже к вечеру выяснил, что никого из парней здесь нет — всех троих перекинули на Юго-Западный фронт. Чёрт, и ведь был же в Киеве. Ладно, я написал письмо парням, мол, если хотят дальше развлекаться, то пусть их, а я ухожу домой. Как закончат, пусть возвращаются — будем ждать. Ну и прямо сообщил, что Нина всё знает. Письмо я отдал майору из штаба фронта, попросил передать генерал-лейтенанту Суворову через секретный отдел. Представился как его личный агент, так что арестовать или задержать тот меня не пытался. Обычной почте я не доверял, а так точно доставят. После этого, забрав вещи, покинул столицу и с колонной грузовиков к утру был у Барановичей. Тут особая зона, перевозить пассажиров запрещено, так что пришлось тайком забираться в кузов, когда колонна стояла у понтонного моста и ожидала своей очереди. Из кузова выпрыгивал на ходу. Ну а дальше ночами пешком двигался. Чтобы добраться до самого портала, украл лодку-плоскодонку. И да, портал охраняли, но не явно, наблюдатели в стороне находились, пришлось ночью, проводя изрядные маскировочные действия, прокрадываться к нему. Там проверил грузиком на верёвочке — грузило срезало, портал работал. Ну и перешёл.

* * *

Укрыв ноги клетчатым пледом, я покачивался в кресле-качалке на веранде своей дачи и с интересом наблюдал, как все трое проходимцев — а что, через порталы ходим, проходимцы и есть — заходят во двор. Толя, который их привёз, открыл ворота, чтобы загнать машину. На улице холодно — середина ноября, уже первый снег выпадал, правда, его ветром сдуло, но сам факт присутствовал, реки начали льдом покрываться. Мне даже думать не хотелось, как парни портал проходили и с нашей стороны лбами лёд снизу долбили. Толя сразу сообщил, когда они появились, именно он теперь курировал место портала. Камеру поставил так, чтобы держала в фокусе место, где тот находился. Дежурили с супругой у экрана по очереди, так и узнали, что наши появились; полтора месяца их не было. Съездили за ними — парни уже у деревенских отогревались, — забрали и вот привезли. Ольги, супруги Толи, с ними не было, осталась в деревне с молодой бабашкой мужа. Ту через портал перевели и омолодили. Толина была идея, я с новыми документами помогал. Но об этом чуть позже. Сам Толя сменил свой «козлик» на новенький «УАЗ-Хантер», на нем и приехали гости. А «козлик» я себе взял, на охоту на нём ездил дважды. Отличная машина.

Мы обнялись, всё же долго не виделись. Парни изрядно постарели, у шурина шрамов прибавилось, щеку как будто кошка подрала, и на шее пятно ожога, у Егора шрам на брови.

— Ну что, товарищи генералы, как вам игры в войнушку?

— Ты, Олег, как будто нюхом чуешь, когда вовремя уйти, — с осторожностью обнимая меня, сказал Евгений.