Особняк

— Как же неловко, — прошептал Феликс. Открыв книгу на первой странице, он прочитал: — Ботаника. Год издания: 1979.

— Мусоришь, братец, — послышался вдруг голос сзади. Это была Линда, которая тоже проснулась рано. — Зачем ты туда полез? Там кроме пыли и старья ничего нет.

— Мне очень жаль, Линда. Это ведь был дубовый лист. И он, кажется, довольно долго там лежал.

Линда ухмыльнулась.

— Не переживай. Если бы этот лист был кому-то нужен, то его бы уже давно забрали вместе с этими старыми книгами. Уверена, хозяин особняка десятилетиями не открывал этот комод.

Феликс почувствовал себя виноватым, хотя и не представлял, перед кем и за что ему следует извиниться. К счастью, от раздумий мужчину отвлекла Линда, которая попросила помочь с приготовлением завтрака. Через пару минут Феликс напрочь забыл о дубовом листе.

Полчаса спустя в зал спустился Филипп, а за ним Флора с Розамунд. Завтрак был уже готов. Каждый съел глазунью с овощами и выпил кофе с бутербродом. Во время трапезы Флора с упоением рассказала, как сладко ей спалось в объятиях Природы.

— Скорее, в объятиях теплого одеяла. И обогревателя, — с насмешкой заметил Филипп. — В объятиях природы сейчас разве что медведи. Продрогшие спят в своих берлогах.

Линда рассмеялась.

— К слову, вы видели, как много снега выпало ночью? — спросила она.

— Я заметила, — ответила Флора.

— Неужто в особняке придется целый день сидеть?

— Ни в коем случае! — воскликнула Флора.

— Как можно отказаться от прогулки в зимнем лесу? Часто ли вы гуляете среди елей, находясь в городе?

— Что же нам теперь, в сугробы залезать?

— Я, конечно, не стану настаивать. Но находиться в особняке целый день я не намерена, поэтому сейчас же я иду на прогулку. И буду рада, если вы ко мне присоединитесь.

— Я пойду с тобой, — сказал Феликс.

К полудню Феликс уже ждал Флору у выхода. Девушка спустилась в том же норковом пальто, в котором он видел ее вчера. Из-под шерстяной белой шапки струились по плечам волнистые кудри. Парень вновь уловил сладкий цветочный аромат.

— Ты не боишься замёрзнуть? — спросила Флора.

Феликс был одет так же, как он одевался на прогулку всегда, только вместо кожаных туфель ему пришлось надеть довольно старые сапоги, чтобы пробираться через снег. Парень ни минуты не думал о том, может ли он замерзнуть. Тем не менее он очень боялся показаться нелепым из-за своей обуви и долго ругал себя за то, что не соизволил взять с собой что-то более солидное. На вопрос Флоры Феликс отрицательно покачал головой, и они вдвоем вышли наружу.

Днем лес казался особенно спокойным и немногословным. Выпавший снег был довольно мягким и рассыпчатым, поэтому идти было комфортно: не было необходимости высоко поднимать ноги. Заблудиться было невозможно, ибо молодые люди оставляли за собой следы, по которым планировали вернуться обратно. Каждая ель в лесу была уникальной, и Флора уделила этому факту много внимания. Пришли к выводу, что каждая ель по-своему красива вне зависимости от ее высоты и пышности.

— Сегодня перед завтраком я зашла к Розамунд, — вдруг начала Флора. — Ты знаешь, она выглядит гораздо лучше. Я полна надежд, что она поправится. Я спросила, не хочет ли она пойти с нами, но она сказала, что хочет побыть одна.

— Раз она хочет побыть одной, значит ей сейчас это нужно. Но ты права: она выглядит очень хорошо, учитывая то, что произошло.

Феликс шел впереди, прокладывая путь, а Флора следовала по его следам. Иногда с веток на головы падал снег, и девушка смеялась, как ребенок, когда очередная белая шапка оказывалась у нее на макушке. Местами лес становился гуще, и приходилось держать дистанцию, чтобы не получить удар веткой в лицо.

Глядя на бескрайние еловые стволы, Феликс вдруг вспомнил, как сегодня утром из книги выпал дубовый лист, и рассказал эту историю Флоре. Та молча выслушала и ответила:

— Ты совершенно зря винишь себя в этом. Хотя бы потому что все в этом мире имеет свойство разрушаться. Кажется, лес, по которому мы гуляем, совершенно спокоен, но это не так. Каждая из этих елей стремится вверх к небу, но однажды все они сгниют и рухнут на землю.

— Я понимаю. Однако мне кажется, что с этим листом была связана какая-то длинная история, которая оборвалась, когда этот лист рассыпался, упав на пол.

— История не оборвалась. Она закончилась. Рано или поздно этот лист должен был превратиться в труху. Как и с деревьями: ничто не вечно. Но к счастью, на месте старых елей всегда вырастают новые, временами даже более высокие и раскидистые.

Больше молодые люди не разговаривали. Оба были погружены в свои мысли. Феликс еще какое-то время размышлял о дубовом листе. "Ничто не вечно" — этот факт человеку знаком и очевиден. Мы соглашаемся с ним, но только до тех пор, пока не начинаешь задумываться о том, что все самое дорогое для нас когда-нибудь навсегда исчезнет. Мы сами однажды исчезнем, и с этим ничего нельзя сделать. Можно лишь попытаться принять.

Вдруг Феликс услышал крик и, обернувшись, увидел, что Флора по пояс увязла в снегу.

— Я, кажется, провалилась.

Парень тут же помог девушке выбраться.

— Не ушиблась?