Особняк

Шон посмотрел на огонек, затем перевел взгляд на Билли. Шон вдруг понял, что он ничего не спрашивал. Он не задавал вопрос вслух. Он только подумал об этом баре, но не спрашивал о нем. Билли повернулся к Шону – его лицо ничего не выражало. Он подумал, что это смахивает на игру в покер. Но кто из них блефует? Шон пытался осмыслить это, но все казалось абсолютно бессмысленным, поэтому он решил выиграть немного времени.

– Нелли, – спросил Шон, – много снега выпадет?

На данный момент выпало уже десять сантиметров. Снегопад понемногу утихнет и закончится через семнадцать минут. Завтра поздно утром, однако, начнется сильная метель, а значит, меньше чем за двенадцать часов выпадет пятьдесят три сантиметра снега.

Ротко многозначительно присвистнул.

– Ожидается серьезный буран. Хорошо, что здесь достаточно места и все могут поместиться, – он прислонил кий к стене и чокнулся бокалом с Шоном и Билли. – Пойду наверх, посмотрю, не нужна ли дамам помощь с ужином. Это просто какой-то сексизм, ведь мы, парни, играем здесь в бильярд, пока Эмили, Бет и Венди хлопочут на кухне. Что, честно говоря, меня вполне устраивает, – Ротко усмехнулся и покачал головой. – Все еще не могу поверить, что они отказались от помощи личного шеф-повара. Могли бы все вместе расслабиться.

– Ага, прошу прощения за это, – сказал Билли. – По словам моей жены, она не хочет, чтобы из-за нее кто-то работал в Рождество. Пришлось прибегнуть к шантажу, чтобы она согласилась на это хотя бы в День благодарения. Слава богу, хоть Бет хорошо готовит. Я хочу сказать, у Эмили стало лучше получаться, но… К тому же приятно, что мы здесь одни. Для меня все еще непривычно, когда под боком всегда есть персонал. Поднимайся. Мы присоединимся через несколько минут.

Как только Ротко вышел из комнаты, Шон повернулся к Билли, но тот покачал головой.

– Ничего не говори, ладно?

Шон кивнул. Билли опустил взгляд на руки и тихо зашевелил губами, словно разговаривал сам с собой. Шон наблюдал за тем, как он пытается подцепить что-то с ладони большим и указательным пальцами. Где-то через пять-десять секунд Билли, похоже, принял решение. Он поднял взгляд и обратился к зеленому сгустку Нелли.

– Нелли. Слушай. Перехват управления. Браво. Папа. Ноябрь, эхо, Лима, Лима, Индия, эхо.

Он проделал тот же трюк, что и в ноябре, когда Шон привел его к кабинету.

– Ничего не вижу, – сказал Билли, – ничего не слышу.

Шону показалось, что свет в комнате слегка… ну, дышит. Иначе и не скажешь, ведь он казался таким живым. Но теперь свет стал абсолютно статичен и замер. Шон посмотрел на Билли. Тот стоял с закрытыми глазами. Создавалось такое впечатление, будто Билли всем своим существом сосредоточился на мелодии, которую слышал только он один. Билли предостерегающе вытянул руку в сторону Шона. Нужно было ждать. Через несколько секунд он открыл глаза и посмотрел на Шона.

– Хорошо. Она ушла. Я не знаю, сколько у нас есть времени. В лучшем случае пара минут.

– Какого черта, Билли? Можешь мне объяснить, что происходит? Ты сказал, что со всем разобрался, что удалил вирус.

– Так и есть, – сказал Билли.

– Что тогда изменилось?

Билли покачал головой.

– Не знаю. Вируса нет, но он все еще здесь.

– О чем ты говоришь? Это совершенно бессмысленно. Как вирус может все еще оставаться в системе, если он удален?

– Не вирус. Говоря «он все еще здесь», я имею в виду не вирус. Я говорю о духе в машине.

Билли выжидающе смотрел на него, но Шон помотал головой.

– Прошу, только не говори, будто ты правда считаешь, что Нелли одержима.

– Не в том смысле, в котором это понимаешь ты, – сказал Билли. – По крайней мере, я так не думаю. Черт побери. Если честно, даже не знаю. В городе ходят слухи, что в особняке Игл водятся привидения, и не могу сказать, что я не верю этим сплетням, – он потер глаза. – Нет. Это выражение – дух в машине. О нем написал какой-то философ. Не могу вспомнить, какой именно, но он ответил на идею о том, что дух и тело могут существовать отдельно друг от друга. Я так думаю. Наверное. Не знаю, согласен ли я с этим на сто процентов, но не в этом суть, это неважно. Смысл в том, что благодаря эволюции у нас сохранился мозг обезьяны, и наш мозг работает поверх него. За наши эмоции отвечает обезьяний мозг, и он берет верх над логикой. Для нас, людей, именно это и есть дух в машине. Злость. Те моменты, когда теряешь самообладание и делаешь то, о чем впоследствии жалеешь.

Таката. Вот что Билли имел в виду, когда говорил о потере самообладания.